Интересное о писателях

[Лариса]

Анн и Серж Голон, которые подарили миру Анжелику

Авторами книг и сценаристами фильмов про Анжелику значились Анн и Серж Голон. Это псевдоним супружеской пары Всеволода и Симоны Голубиновых. О них почти никто не знал, а зря, ведь реальная жизнь этих людей ничуть не скучнее жизни их героини, жившей в XVII столетии...
Книгами о жизни красавицы Анжелики зачитывались по всему миру. На основе романов снято несколько фильмов, которые также пользовались невероятным успехом…

Книги о приключениях Анжелики были весьма популярны. А если кто не читал, то наверняка смотрел французские фильмы «Неукротимая Анжелика», «Анжелика маркиза ангелов» и другие. В главных ролях там блистали Робер Оссейн и Мишель Мерсье. На роль Анжелики пробовались сотни актрис, утверждена была Марина Влади, в то время она была женой Робера Оссейна. Но Марина предпочла другой проект и в последний момент пригласили Мишель Мерсье. Кино получилось красивое, зрители всего мира с замиранием сердца следили за приключениями красавицы с весьма непростым характером.

Всеволод Голубинов родился в Бухаре в 1903 году и был старшим сыном в семье дипломата, потомственного дворянина Сергея Петровича Голубинова. Отец был специалистом по азиатским странам, говорил на семи языках. Мать Всеволода умерла рано, отец еще раз женился и у мальчика появилось пять братьев и сестер. Революция застала семью в Тегеране, отец принял решение об эмиграции. Семья отправилась во Францию. Все, кроме старшего сына.

Всеволод в 1917 году поступил в Севастополе в гимназию и жил у своего дяди, известного военного врача Евгения Петровича Голубинова, дружившего с Деникиным.
Юноша мечтал вступить в Белую армию и сражаться, но его не взяли, был слишком молод.
В 1920 году устроившись кочегаром на пароход «Святой Николай» Всеволод покинул Крым и оказался в Константинополе. Впоследствии ему удалось попасть во Францию и по объявлениям в газете найти свою семью.
Судьба родственников, оставшихся в России, печальна.
Брата отца, Евгения Петровича Голубинова, расстреляли вместе с женой в 1937 году. Сестре отца, Нине Петровне, удалось избежать этой участи, но она не пережила блокаду Ленинграда.

Воссоединившись с семьей, Всеволоду благодаря тому, что у отца часть сбережений хранилась в Лондонских банках, удалось поступить в университет и блестяще его окончить. В 20 лет он стал самым молодым во Франции доктором наук. Восемь степеней магистра: математика, минералогия, физика, машиностроение, геология, химия, электрическая инженерия. Работал в фирме, занимающейся геологическими разведками. Побывал в Китае, Камбодже, Тибете, Лаосе, Бирме, Вьетнаме, искал и разрабатывал месторождения золота, фосфора, олова. Прекрасно говорил на пятнадцати языках.

Об оккупации Франции узнал, работая в Африке.
Вся семья Голубиновых была связана с Сопротивлением. Сестра Ирина была активным членом подполья. Брат Илья стал летчиком, сражаясь в армии де Голля, погиб в воздушном бою в 1944 году. Не дожил до освобождения Франции и отец.

Всеволод, открыв богатое месторождение золота, в обход власти, передал это месторождение антифашисткой организации. На эти деньги была создана французская танковая дивизия под командованием Филиппа Леклерка.
Ему уже за 40, а он совершенно один. На личную жизнь времени всегда не хватало. Учился, много работал, надо было содержать младших братьев и сестер и помогать отцу и мачехе. Неустроенный быт, постоянные командировки – все это не давало возможности задуматься о семье.
Узнав, что во Франции после немецкой оккупации почти никого из близких не осталось, решил не возвращаться, работал в Конго.
В 1947 году молодая французская журналистка Симона Шанже отправляется в Конго с группой кинематографистов для съемок документального фильма. Берет интервью у управляющего золотым рудником Всеволода Сергеевича Голубинова.
Ни о какой личной симпатии не было и речи, управляющий был лысым, невысоким и к тому же хромым.
Симоне 25 лет. Всеволод, конечно, казался ей стариком. Но он оказался очень интересным собеседником, интеллигентным, галантным, деликатным. Она так и не поняла, как была очарована этим человеком. Симона уже не могла обойтись без него, традицией стали их беседы за чаем и его рассказы. С ним она не боялась выглядеть смешной, обсуждала прочитанные книги, доверяла свои тайны и мечты.
В свои юные годы Симона уже много успела, в частности под псевдонимом Жоэль Дантерн она написала три книги.
В один прекрасный день Симона вдруг поняла, что жить без Всеволода не может. Всё-таки мужской интеллект и порядочность — сильнейший афродизиак (к сожалению, не для всех женщин). Год дружбы и стремительный любовный роман, закончившийся свадьбой французской журналистки и русского геолога.

[Лариса]

Сын Кирилл родился в Конго в 1951 году, его назвали в честь великого князя Кирилла Владимировича Романова, эмиграция считала его наследником русского престола.
Всеволод Голубинов до конца своей жизни оставался монархистом. В это время во Французских колониях начались волнения и оставаться в Конго было уже опасно.
Было еще одно событие, которое еще больше сблизило этих людей. Всеволод как-то не вернулся из экспедиции, но никто не собирался его искать. Тогда Симона, оставив своего первенца под присмотром няни, отправилась на поиски мужа. Нашла в каком-то захолустье, больного, свалившегося с лихорадкой. Спасла, выходила.
После возвращения во Францию Всеволод был уверен, что его семья полностью обеспечена, за годы работы по контракту часть заработанных им денег должна была оставаться на его счете в банке.
Но оказалось, что ни счета, ни зарплаты за столько лет работы в Африке нет. Его обманули. Голубинов решил подать в суд на фирму, обворовавшую его семью, но ему пригрозили физической расправой над женой и детьми.
Второй сын родился в 1957 году и был назван в честь Петра Николаевича Врангеля. Две дочери тоже получили русские имена — Мария и Надежда.
Это были тяжелые времена, семья жила в основном на гонорары от журналистской деятельности. И вот как-то Всеволод, работая в архиве Версаля, случайно наткнулся на папку с мемуарами, письмами и документами, датированными XVII веком. Вечером о прочитанном он рассказал жене.
Это стало традицией — после посещения архива он занимал жену рассказами о дворцовых переворотах, о том, что ели, как лечили, какие интриги плели. Со временем стал записывать все, что казалось интересным.
Именно Всеволоду принадлежала идея написать роман о событиях XVII века. Симона, уже имевшая опыт в написании книг и неуемную фантазию, с радостью согласилась. Имя героине придумала она еще в своем детстве, и еще девочкой мечтала сменить свое имя на яркое — Анжелика.
Симона с энтузиазмом взялась за работу. В романе встреча Жоффрея де Пейрак с Анжеликой будет очень похожа на встречу Симоны и Всеволода. Граф де Пейрак также был старше, некрасив и хромал, но был самым лучшим мужчиной на свете для зеленоглазой и рыжеволосой красавицы Анжелики. А еще он очень много знал и умел добывать золото.
Когда роман был закончен, Всеволод стал искать издательство. Там ему предложили взять псевдоним Серж Голон, но он объяснил, что писала и придумывала сюжет его жена, в результате переговоров решили, что авторов будет двое, так и появились Анн и Серж Голон.
Супруги работали не покладая рук, Симона за письменным столом, Всеволод искал материал в архивах и занимался редактированием текстов жены. У семьи появился банковский счет, свой дом, известность, в 60-е годы они были самыми успешными писателями в Европе.
В 1962 году было принято решение об экранизации романов. Семья смогла дать хорошее образование детям, путешествовать и даже побывать в СССР.
В 1972 году Всеволод Сергеевич внезапно умер от инсульта. Пока Симона переживала свою беду, издательство нанесло ей еще один удар, ее лишили всех авторских прав, ведь все договоры подписывал муж и именно он числился автором.
Симона в один момент потеряла любимого мужа, а также гонорары за переводы книг на иностранные языки, проценты с продаж и авторские права. Хитрые издатели объявили Симону самозванкой.
По французским законам книги умершего автора считались собственностью издательства. Этим и воспользовались.
Симона подала в суд.
Судебные разбирательства тянулись десятилетиями. Разбирательство откровенно затягивалось, адвокаты, работавшие на издательство, придумывали все новые и новые причины, не дающие возможность доказать женщине свои права.
«Когда остаешься ни с чем, ограбленная бесчестными людьми и компаниями, понимаешь, что без дружеского участия легко оказаться бездомной, на том свете или, того хуже, запертой в богадельне с диагнозом «старческое слабоумие», — признавалась Симона.
Она все-таки победила. Дочь Надин, бросив свою карьеру стала заниматься делами матери. В 2004 году ее признали автором книг, выплатили компенсацию, правда это были копейки, но Симона радовалась, что восстановлено ее доброе имя.
Женщина, придумавшая Анжелику, ушла из жизни в очень почтенном возрасте в 2017 году. До конца жизни помнила о своей любви:
«Когда-то давно наши души встречались и не раз. Любовь священна, какую бы форму — в категориях возраста или пола — она ни принимала. Любовь — доказательство существования Бога на земле».
Nadia Ivanova

[Лариса]

Я не знала об этом. Думала, они французы.

[Наталья]

Я не знала об этом. Думала, они французы.

Я тоже. Интересно, спасибо.

[Львица.]

Как интересно.

[Львица.]

Булат Шалвович Окуджава. Абсолютный гений... Он чувствовал, знал, предвидел...
************
"Я и раньше знал, что общество наше деградировало, но что до такой степени – не предполагал. Есть отдельные достойные сохранившиеся люди, но что они на громадную толпу?.. Не хочется ни торопиться, ни
участвовать в различных процессах, происходящих в обществе. Хочется тихо, молча, смакуя, не озираясь, не надеясь, не рассчитывая..." (Это – из его письма осени 1989 года.)
Я живу в ожидании краха,
Унижений и новых утрат.
Я, рождённый в империи страха,
Даже празднествам светлым не рад.
Всё кончается на полуслове
Раз, наверное, сорок на дню...
Я, рождённый в империи крови,
И своей-то уже не ценю.
***
Стихотворение, первая строфа которого появилась в «Вечерней Москве» 4 февраля 1991 года:
Ребята, нас вновь обманули,
Опять не туда завели.
Мы только всей грудью вздохнули,
Да выдохнуть вновь не смогли.
Мы только всей грудью вздохнули
И по сердцу выбрали путь,
И спины едва разогнули,
Да надо их снова согнуть.
Ребята, нас предали снова,
И дело как будто к зиме,
И правды короткое слово
Летает, как голубь во тьме.
***
– Булат Шалвович, что кажется вам самой страшной бедой нашей страны? – спросил у поэта в 1992 году журнал «Столица».
Ответил он так:
– То, что мы строили противоестественное, противоречащее всем законам природы и истории общество и сами того не понимали. Более того, до
сих пор по-настоящему степень этой беды мы не осознали... Мы по-прежнему не умеем уважать человеческую личность, не умеем видеть в ней высшую ценность жизни, и пока всё это не будет у нас в крови, ничего не изменится, психология большевизма будет и дальше губить нас и наших детей. К сожалению, она слишком сильна и разрушительна, и необыкновенно живуча...
***
Нашему дикому обществу нужен тиран во главе?
Чем соблазнить обывателя? Тайна в его голове,
В этом сосуде, в извилинах, в недрах его вещества.
Скрыт за улыбкой умильною злобный портрет большинства...
***
Хрипят призывом к схватке глотки,
Могилам братским нет числа,
И вздёрнутые подбородки,
И меч в руке, и жажда зла.
Победных лозунгов круженье,
Самодовольством застлан свет...
А может, надобно крушенье
Чтоб не стошнило от побед?
Нам нужен шок, простой и верный,
Удар по темечку лихой.
Иначе – запах ада скверный
Плывёт над нашей головой.
***
23 июня 1995 года, стоя перед микрофоном на парижской сцене, Окуджава отвечал на вопрос, как он относится к войне в Чечне. Поэт назвал её страшным явлением, … которое будет помниться много, много десятилетий, если не столетий... Этот маленький народ, в котором нет даже миллиона, допустим, он даже очень-очень самовлюблённый и очень сложный – всё-таки надо считаться с национальной психологией… Тем более – такого маленького народа (Аплодисменты). А его в прошлом веке в течение 50 лет уничтожали… В этом веке в 44-м году выслали весь народ на гибель. И сейчас опять уничтожают. Ну, что такое? Неужели российская власть не может самоутвердиться другим способом? Неужели для этого нужно убивать своих же сограждан?
Меня удручают размеры страны проживания.
Я с детства, представьте, гордился отчизной такой.
Не знаю, как вам, но теперь мне милей и желаннее
Мой дом, мои книги, и мир, и любовь, и покой.
***
"Мы больны, у нас дикое, больное общество. Оно живёт ещё старыми стереотипами, старой структурой. Оно не может жить энергично,
по-новому. Оно учится этому, привыкает. С болью, с кровью, с ужасом."
(На концерте в Киеве, 1990.)
"Мы семьдесят лет деградировали, дичали. Знаете, есть замечательный пример из Библии. Когда Моисей уводил евреев из египетского плена, он вёл их сорок лет вместо пяти дней, чтобы вымерло поколение, которое было рабами, и чтобы появились люди, свободные от чувства рабства. А мы – не просто рабы, которые страдают от тягот, мы – профессиональные рабы, которые гордятся своим рабством..." (Из интервью в Донецке,
февраль 1991.)
***
Не от гриппа или умопомрачения,
Не на фронте, не от пули палача –
Как обидно умереть от огорчения,
Раньше времени растаять, как свеча...
***
Ничего, что поздняя поверка.
Всё, что заработал, то твоё.
Жалко лишь, что родина померкла,
Что бы там ни пели про неё.
(с)