Сказки, русские народные

Литература, иностранные языки, книги, журналы, наше творчество....
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Вс май 15, 2011 5:53 am

МОРОЗКО.
(Русская народная сказка).

Милые, друзья мои, я сейчас для вас
Начинаю тихо сказочный рассказ.
Было это или нет…
Сказывали на Руси в старину жил дед.
Умерла его старуха и оставила ему
Дочку Машеньку одну.
Маша с дедом мирно жили,
Очень даже не тужили,
Но однажды по весне
Мысль приходит старине,
Что пора ему жениться,
Маше матушкой разжиться!
И закравшись, мысль така,
Стала мучить старика.
Думал, думал дед гадал,
Вскоре бабу отыскал,
А она дочь ростила,
Тоже значится одна.
Дед привёл её домой
Вместе с дочкою чужой.
Начали то дружно жить,
Не хочу душой кривить!
Быстро время утекло…
Всё хорошее прошло!
Баба, стала главной в доме
И хозяйкой во хороме:
Старика под каблучок, падчерицу…
В дальний, тёмный уголок.
Свою дочку Танечку холит
И лелеет, спит она
Сколь хочется и во всём жалеет.
Машенька в работе
Как встаёт заря, крутится,
Что белка с самого утра:
Спорится всё дело у неё в руках,
Хорошеет падчерица –
Прямо на глазах!
Ну а сводная сестрица –
Так приучена лениться,
Что дурнеет и толстеет…
Прямо страх!
У соседей и деревни –
Тоже на глазах!
Дед затюкан и не ропщет!!!
В бабе вред ключом клокочет
И от злости тётка,
Словно в клетке мается,
Старикову дочку
Извести пытается!!!
Лето быстро пролетело,
Осень со двора ушла,
И холодные метели
Снегом занесли дома.
За стенами ветер злится
И трещит лихой мороз,
Что хозяйская собака
Из дому не кажет нос.
Ночь…
С неба полная луна
Тускло светит из окна.
А в избе тепло и тихо,
Лишь трещать дрова в печи
Их огонь съедает лихо,
Сыпля искры и лучи.
На печи дедок лежит
И в две дырочки сопит,
Бабка с дочкой легли спать,
Закрыв пологом кровать.
Одна Машенька не спит:
С прялкой у окна сидит,
Веретёнце крутится,
Нитка тонка тянется
И работа спориться.
Злая баба всё гадала,
Разны способы искала,
Ведь задумала она
Машу выгнать со двора.
Пристаёт старуха к деду:
«Отвези: после обеду
Свою дочку в лес густой
И оставь там под сосной!»
Дед вначале возмущался,
Долго он сопротивлялся,
Но замучила жена
Своей бранью муженька.
Плакал дед, не соглашался,
Выгнать дочку не решался.
Но пришёл тот страшный час,
Баба отдаёт приказ:
«Всё вези и прямо счас!!!»
Дед спускается с печи:
Надевает армячок,
Сунул ноги в валенки,
А на голову надел…
Малахай свой драненький…
Вот идёт старик во двор,
Вот коня к саням подвёл.
Лошадь в сани запрягает:
Видит Маша выбегает!
На ней платочек рваненький,
Полушубок старенький,
В валенках подшитых,
Молью то пробитых.
Села Маша в сани,
Свистнул кнут и вот…
Старенькая лошадь
Страшный воз везёт.
В лес заехали глубоко,
Ёлка пышная стоит:
«Ехать дальше и не надо!» -
Маша деду говорит.
Он уехал, а она села во сугробе,
И оставшися одна,
Молится о Боге!
Наступает вечер, стужа сатанеет!!!
Ноженьки и ручки Маши леденеют…
Слышит дева странный звук:
Стук по дереву, стук, стук!
Видит девица старик идёт,
Посохом стучит.
Он девчонку увидал,
Вокруг ёлки обежал…
И напыжившись, сказал:
«Тепло ли тебе, девица?
Тепло ли тебе, красная?
Я ведь Дед Мороз
Ещё холода принёс!!!»
И покорно Маша тихо отвечает:
«Что теплее, чем сейчас
Просто не бывает».
Удивился Дед Мороз,
Снова дал у ёлки кросс,
И обратно задаёт этот же вопрос:
«Тепло ли тебе, девица?
Тепло ли тебе, красная?»
Губы Маши посинели,
Языком шевелит еле,
Отвечает снова так:
«Да тепло-тепло, чудак!»
Дед Мороз оторопел,
Стужу вызвать захотел,
А она твердит одно:
«Мне тепло, тепло, тепло!!!».
Дед Мороз зауважал,
Добру душу распознал,
Начал звать её с собой
И привёл к себе домой:
Первым делом отогрел,
Накормил, и спать велел.
Вот проходит эта ночь.
Утро. Рассветает.
Машу будит Дед Мороз,
Одарить желает:
Достаёт из сундука
Драгоценные меха –
Шапку из куницы,
Шубку то из соболя,
Тёплые сапожки
На девичьи ножки.
Ещё ларец подаёт
И такую речь ведёт: « На, возьми
Приданое небольшое,
Справное. Только крышку ларца
Дома открывай – по дороге
Лучше не заглядывай!»
А потом идёт к дверям,
Машу провожает сам.
У крылечка девицу сани
Поджидали…расписные сани,
Крытые коврами, они
Запряжены сильными конями.
Белы кони сытые
Землю бьют копытами.
И она садится в сани,
А Мороз её укутал
Знатными мехами,
Подал вожжи в руки ей
И тихонько свистнул,
Побежала по дороге
Тройка очень быстро.
Под дугою весело бубенцы запели,
Чтоб холодные версты
Быстрее пролетели.
В это время в доме злая баба встала…
Недовольна!
У печи начала блины печи.
Дед на печке, как прирос,
Занеможился от слёз.
Дочка Таня спит в чулане.
А собачка под столом
Подметает пол хвостом.
И растёт блинов гора,
Чтоб Машу помянуть с утра.
А собака не скулит,
Хвостом радостно вертит
И с весёлым лаем,
Прыг из под стола
И давай в ногах вертеться,
Что твоя юла!
Потом к двери побежала
И оттуда заворчала:
«Тяв! Тяв! Тяв!
Дед слезай быстрее с печи,
И неси быстрей ключи,
Двери шире открывай,
Дочку Машеньку встречай!!!»
Бабка с скалкою за ней,
Чтоб ударить посильней.
И давай её учить,
Как всем надо говорить:
«Что де Машка то вчера
В лес ушла, вечером
Не воротилась
И замёрзнуть там могла!!!»
А собачка ей в ответ
:« Тяв! Тяв! Тяв! Старуха нет!
Старикова дочка приданое везёт,
А твою лентяйку никто
Замуж не возьмёт!!!»
Слышь, ворота заскрипели
И ступенечки запели,
Раздаётся в двери стук,
И она открылась вдруг.
Маша входит…
Взором всю избу обводит,
Руки заняты ларцом,
Тяжеленнейшим при том.
А сама то разодета,
Как царевишна при этом!!!
Шубка, шапка, сапоги
И румянец в полщеки.
Ларец на пол опускает,
Тут же крышку открывает…
И сияет из него золото и серебро!!!
Баба видя это диво…
Кулаком грозит спесиво:
Деда с печки прогоняет,
В лес немедля посылает,
Чтоб отвёз еённу дочь
И оставил там на ночь.
Дед конечно с печи слез,
Но не хочет ехать в лес.
Говорит старухе злой,
Чтоб дружилась с головой:
«Это крутит тобой бес,
Раз дочку посылаешь в лес!»
Баба топает ногами, орёт
Брызжется слюнями,
У ней, при виде сундучка,
Крыша съехала слегка.
Всё же Танька в лес собралась,
Долго очень одевалась,
Запаслась едою здесь
И в неделю вам не сьесть!
Вновь старик запряг лошадку,
Сена бросил для порядку,
С места тронулся возок,
В лес Танюху поволок.
А мороз то всё крепчает,
Ночью стужу обещает,
Но девица не грустит,
Ехать то быстрей велит!
Всё доехали до ели
И в сугроб удачно сели.
Дед отправился домой
С разбольною головой.
Вечер плавно наступает,
Таня кушая, вздыхает.
Время движется вперёд…
Дед Мороз всё не идёт.
Наступила ночь глухая…
Таня злится, замерзая,
Начинает засыпать,
Что с неё лентяйки взять.
Чу сквозь сон донёсся звук…
Стук по дереву, стук, стук!
Но она уже застыла,
Еле глазоньки открыла,
Пришлось слабость превозмочь,
Ещё чуть-чуть замёрзла б прочь.
Дед Мороз глядит…
О диво!!! Снова девица сидит
Посинела вся… дрозжит!!!
Он к девице подошёл,
И знакому речь повёл:
«Тепло ли тебе, девица?
Тепло ли тебе, красная?»
Танька руки под бока,
Хвать за грудки старика
И давай трясти его,
Словно лёгкое весло!
«Ты с ума сошёл, Мороз,
Я замёрзла уж до слёз!
Ну ко быстро шевелись,
И с приданым мне явись!
Сундука давай мне два,
Чтоб богатой я была».
Дед Мороз оторопел,
Таку наглость не стерпел,
Высоко поднявши посох,
Как медведь он заревел:
«Злые вьюги и бураны,
Поднимайтесь на барханы.
Все сюда! Сюда! Сюда!
Выручайте старика!»
И поднялся ветер вдруг,
Зашумело всё вокруг,
Снег валит густой стено,
Что не видно за рукой.
По лесу катился треск,
Закряхтел в испуге лес…
Разгулялась буря-вьюга
На полях и по округе.
Лютовал всю ночь Мороз,
Разобиженный до слёз.
В доме бабка первой встала,
С печи старика прогнала,
Не даёт поспать,
Ты же знаешь почему!
Да! Да! Да! Чтоб в лес послать,
Дочку из лесу забрать.
Дед поел и за порог, слышен крик:
«О Ты, мой Бог!
Сколько снегу намело,
Всё кругом белым-бело!»
Вывел лошадь, в сани впрёг,
В лес поехал без дорог.
Занесло кругом пути,
Не проехать не пройти.
Вот она большая ёлка…
Следу Таньки нету только!
Где искать её теперь?
Может слопал её зверь?
О… какой то снежный столб,
Из снегу торчит как горб,
Подобрался, снег сметает,
А потом как зарыдает…
Таню положил на сани,
Со слезами и в печали
К дому он направил путь,
Знать судьбу не обмануть!!!
В доме бабка у печи
Печёт белы калачи,
Свою дочку поджидает,
Словно бабочка порхает.
Слышит бабка… что такое?
Отчего собака воет,
К двери резво не бежит,
На полу пластом лежит.
Баба псу даёт калач:
«На ко, съешь, да и не плач!
Скоро Танечка приедет
И придано привезёт!»
Отвернула морду псина,
Не желает, есть скотина…
Всё скулит, скулит, скулит!
Глупой бабе говорит:
«Старикову дочку замуж возьмут,
А твою лентяйку замёрзшую везут!!!»
Услыхала бабка фразу,
Побежала в двери сразу,
Во дворе стояли сани,
Конь понуро прял ушами…
Баба к ним и увидала!
Рядом с санками упала…
Ух!!! Испустила баба дух!!!
Быстро их похоронили,
Очень сильно не тужили.
Дед стал с Машей поживать,
Сватов к дому поджидать.
* * *
Сказка ложь, но в ней намек,
Поищи ты в ней урок!!!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Чт май 19, 2011 5:50 am

Сорока и лисица.

Увидала лисица сороку,
Улеглась у тропиночке, сбоку,
Притворяется мёртвой она,
До чего же злодейка хитра!
А сорока, увидев лисицу,
В её смерти, решив, убедиться,
Подлетела и щиплет за хвост,
Даже клюнула лисоньку в нос.
Тут на лапы лисица вскочила
И сороку за хвост ухватила,
Пообедать решила лиса,
Так как очень была голодна.
Вдруг сорока заплакала горько:
«Ох! Не жалко мне жизни нисколько!»
И кричит, и рыдает она,
Словно спятила птица с ума!»
Любопытство лису разбирает,
«Почему так сорока рыдает?»
Стала спрашивать птичку она:
«От чего ты так сходишь с ума?»
Отвечает сорока лисице:
«Мне должно предсказание сбыться!
Ведь родители мне предсказали,
Когда в детстве за шалость ругали,
Говорили о том, что лиса
Сильно бросит меня в небеса,
А когда упаду я назад…
Мои косточки тут затрещат!
Я прошу тебя, душка-лиса,
Не бросай ты меня в небеса…
Лучше скушай меня прямо здесь!
Я же вижу, что ты хочешь есть!»
И подумала рыжая бестия:
«Всё! Пророчество выполню с честью я!
Не могу просто так птицу съесть…
Раз такая мне выпала честь!»
Побежала на гору лиса,
Птицу бросила там в небеса,
А сорока расправив крыло,
Поднялась высоко-высоко,
Покружила над глупой лисою…
Улетела в гнездо за сосною.
* * *
Даю, дружок, совет простой,
Чтоб не случилось так с тобой…
Думай лучше с головой
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Вс май 22, 2011 6:10 am

Мудрая вдова.

Гостеприимство на Руси
Всегда было во чести!
Если в дом пришёл ходок,
Выгнать ты его не мог
И живёт, пришедший к вам,
Как решит уйти он сам!
Говорят, что был певец…
Музыкантишко, наглец…
Мог проситься ночевать
И остаться проживать:
И не на день, не на два,
Как захочет голова.
Раз пришёл в деревню он
И заходит в бедный дом,
Там вдова жила с детьми,
Спину гнула от зари и до зари!
И от гостя…значит ей…
Стало много тяжелей.
Кормить надо чужака,
Много пьёт певец,
«Косит» под дурака.
Вот советует соседка:
«Прогони!»
Головой вдова качает:
«Не шути!
Не могу я показать ему
На дверь,
Чту закон гостеприимства,
Мне поверь!
Если б вышел он за двери
Сам собой,
Снова в дом мой
Не вступил бы он ногой!»
Быстро время катится вперёд,
А наглец всё в доме у вдовы
Живёт.
Наступает сенокосная пора,
Для снопов верёвки свитая нужна.
И вдова соломы в избу принесла,
Веретёнце певцу в руки подала,
Говорит:
«Прошу тебя мне помоги,
Веретено быстрее покрути»
Крутит-вертит веретёнышко жилец,
У верёвки удлиняется конец…
И приходится нахальному певцу,
Пятяся спиной, идти на улицу.
Только он спустился со крыльца…
Дверь закрылась, заперла её вдова!
Тут наглец уж в дом не мог войти
И пришлось ему в дороженьку идти.
Так сумела мудрая вдова,
Выставить нахала со двора!
* * *
Если вдруг придёт забота,
Думая её решай…
Чести и достоинства
В спешке не теряй!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Пт май 27, 2011 5:37 am

Легенда о граде Китяже.

ОЗЕРО СВЕТЛОЯР.
Среди лесов ветлужских
Озеро лежит.
Про эту гладь озерную
Легенда говорит.
Был славный город Китеж
Когда-то на Руси,
К нему войска Батыя,
Вплотную подошли.
У шестиглавой церкви,
Собрались стар и мал,
Усердно все молились,
Чтоб Бог защиту дал.
И водный столб поднялся
Под самый небосвод,
И город погрузился
В глубины этих вод.
На месте града Китежа
Вдруг разлилась вода,
Лишь в середине озера
Виднелись купола.
А на церковном куполе,
Стоял высокий крест
И золотым сиянием
Касался он небес.
Всё ниже опускался,
В пучину благовест,
Пока совсем из вида
Бесследно не исчез.
Тот час из водной бездны
Поплыл набата звон,
И ужасом наполнил
Войска Батыя он.
Бежала в сильном страхе
От берега Орда,
Что б никогда во веки
Не приходить сюда.
Народ то озеро назвал
Красиво очень – Светлояр.
Ещё один чудак рассказывал…
Что если выйти очень
Рано по утру,
Встречать на берег
Восходящую зарю,
Услышать можно,
Как со всех сторон,
Плывёт малиновый,
Церковный звон.
И до сих пор, гласит
Народное преданье:
Коль хочешь у небес,
Ты, попросить желанье
И чтобы Бог тебе
На это помощь дал
Иди на берег Светлояр!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Вт май 31, 2011 6:54 am

По щучьему велению.
(Русская народная сказка)

Жил да был в одной деревне
Емельян.
Молод, строен и пригож,
Но есть изъян…
На голову он больной,
Что же делать раз такой.
Жил с братьями наш Емеля
И работал еле-еле,
Больше, сидя на печи…
Хоть кричи ты на него,
Хоть не кричи!
Одним словом…он дурак,
С ним не справишься никак!
Раз морозною зимой
Его послали за водой:
Ведра он тащил в руке,
Коромысло на плече.
Вот и прорубь, лёд разбил…
Ведро в речку опустил,
Зачерпнул полно воды,
Вытащил…
Туды-сюды!!!
Щука плещется в ведре,
Ух, ты!!! Рыбина в беде!
Говорит она Емеле
Человечьим языком:
«Отпусти меня, ты, в воду,
Послужу тебе потом!
Вдруг захочешь,
Что-то пожелать,
Нужно будет лишь сказать…
"По щучьему велению,
По моему хотению!»
Призадумался дурак,
Согласился…
«Ну, раз так!»
Бросил рыбину он в воду,
Сам скорей до дому ходу.
А идти то тяжело,
Тропку снегом замело
И подумал Емельян:
«О! Проверю щучий план,
По щучьему велению,
По моему хотению…
Ступайте, вёдра, сами,
Домой…да прямо к маме!»
С коромысла соскочили вёдра,
Заскользили по тропинке бодро,
Коромысло сзади скачет,
А дурак от смеха плачет.
Вёдра к дому прибежали
И на лавку сами встали.
А дурак залез на печь,
На бочок, решив прилечь.
Много времени прошло или мало,
Знаю только, весна не настала.
Говорят дураку, братьев жёны:
«Мы работаем, как прокажены!
Ты же на печи лежишь,
Только в дырочки сопишь!
Ну ко…быстро с печи слез
За дровами ехать в лес!
Там ты спилишь дерева
Да наколешь в дом дрова,
И уложишь в сани,
Ровными рядами».
А Емеля им в ответ:
«Не поеду, бабы! Нет!!!»
Снохи начали просить,
Уговаривать…сулить:
«Вот приедут братья,
Тебе привезут:
Красные сапожки
И кушак с гармошкой!
Сладких пряников…мешок,
Маслица большой горшок.
Слезь, Емелюшка, скорей,
Привези дрова быстрей!»
Подарки любит наш Емеля,
Но с печи слезает еле…
Емеля валенки берёт,,
С печи ушанку достаёт,
Надевает свой армяк…
Зима…Емеля хоть дурак,
Знает ехать далеко,
Будет очень холодно!
И выходит он во двор,
Прихватив с собой топор,
Направляется к саням,
А лошадки нету там…
Бабы: «Стой!!!- кричат-
Дурак, ты без лошади никак!
Не поедешь никуда,
Без ума кругом беда!!!»
А Емеля шепчет тихо…
Сани вдруг рванули лихо.
Бабы в обморок упали
И долгонько так лежали.
По деревне крик идёт,
Дурень давит в ней народ.
Мчатся сани к лесу сами,
Словно впряжены бесами.
Разбегается народ
И от ужаса орёт…
Тут ещё одна беда…
Ниоткуда и куда!!!
На дороге экипаж,
С виду, будь то бы не наш.
Точно!!!
Едет принц заморский
Женихаться к королю…
Ничего не привираю,
Только правду говорю!!!
Наш Емеля мчится лихо,
Экипаж же едет тихо…
Кони встали на дыбы…
Тут уж, как уж без беды!
И шарахнулись в сугроб,
Повалив туда возок…
Принц с испугу встрепенулся,
Головою в снег воткнулся.
А Емеля мчится в лес,
Словно тащит сани бес:
Без дороги, меж кустами,
По сугробам и буграм…
Так трясёт, скажу я вам,
Если б крепко не держался,
Уж давно б в снегу валялся!
Для Емели всё в задор:
Вон как прыгает топор
И визжит под ним пила…
Дзинь…ля…ля…
Дзинь…ля…ля…
А в чащёбе сани встали,
Словно век здесь и стояли.
Слез дурак, пилу берёт,
Быстро к дереву идёт,
Шепчет щукины слова…
Разгулялась тут пила,
Пилит дерево сама,
И топор за нею влад,
Вокруг веточки летят!
Чурки выстроились в ряд
Их топорик… тюк да бряк!
А поленья то, поленья
Вон отскакивают как,
Вереницей к санкам мчатся,
Бок о бок на дно ложатся.
К вечеру полны дровами
Едут сани к дому сами.
Вот заехали во двор,
Встали тут же под забор.
Тут дрова засуетились
И в поленницы сложились.
Емельян заходит в дом,
Бабы, слыша про погром,
Принялись его ругать,
Ахать стали, упрекать:
«Ты, дурак, найдёшь беды,
Не сносить те головы!»
А Емелька на печи,
Ест ржаные калачи,
Да сидит себе молчком,
Дураку всё нипочём!
В это время во дворце,
Царь меняется в лице…
Принц заморский сообщает,
Что жениться не желает,
За такое оскорбленье,
Он войну нам объявляет!
Да вошедши в буйный раж,
Прыгнул принц в свой экипаж,
Отправляется домой,
Чтоб прийти сюда с войной!
Генерала царь зовёт
И приказ ему даёт:
«Отыщи ты мне того,
Кто виновник то сего!
Притащи ко мне сюда,
А не то тебе беда!»
Генерал ответил: «Есть!»,
Отдавая царю честь.
До казармы генерал,
Сломя голову бежал,
Посылает там солдата,
Чтоб пришёл к нему капрал.
А когда явился тот,
Генерал приказ даёт…
«Отыщи, Ты, мне злодея,
Да доставь сюда скорее,
Коль не сделаешь сего…
С плеч то голову…того!!!»
И от страха наш капрал,
По деревням поскакал.
Сколько времени прошло,
Кто же знает…
Только вот народ, что бает:
Он Емелин дом нашёл,
В избу грозно так вошёл
И давай орать на всех:
«Я де вас…да я де тех!!!»
Не по нраву крик Емеле,
Шепчет он, но еле-еле:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Ну ко быстро, кочерга,
Крикуну намни бока!»
Из угла кочерга вылетает
И капрала по дому гоняет,
Так избила беднягу она,
Что капрал не сошёл чуть с ума.
Он забился под лавку, дрожит,
Да от боли в слезах весь скулит.
А Емеля, он парень не злой,
Хоть не дружит порой с головой,
Приказал кочерге в угол встать
И от гостя скорее отстать.
Из под лавки вылазит капрал,
К дураку с разговором пристал:
«Ты, Емелюшка, послушай,
На вот пряничек покушай,
Да поедем в град-столицу,
Со мной в царскую светлицу.
Государь тебя уж ждёт,
Ропчет дюже наш народ…
Жалуются на тебя
И на сани без коня.
Принц заморский обозлился
И войной придти грозился.
Ты зачем его в снегу искупал
И ни гу-гу!!!»
Но Емеля отвечает,
Что он ехать не желает:
«Не поеду , я сказал…
Холодно сегодня там!»
А капрал не отступает:
Дураку он обещает…
Разные подарочки:
Леденцы на палочке,
Кафтан, шапку, сапоги…
«Вот те варежки с руки!»
Но Емеле не охота,
С печки то спускаться что то.
А капрал не отстаёт…
Всё с собой зовёт…зовёт.
« Ладно…едем, только, ты,
Очень громко не трынди,
Залезай ко мне на печь,
Можешь рядышком прилечь!
Не хочу я на коня,
Санки тож не для меня…
Мы поедем на печи,
Всю дорогу ты молчи!»
И Емеля рот зажал,
Очень тихо прошептал:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Катись печка в столицу,
В царскую светлицу!»
Затрещало, закряхтело, затрясло,
Заскользила печка по полу легко:
Да сквозь стену и во двор,
А потом через забор…
И по полю, с ветерком,
Едет печь, дымя дымком!!!
Прибывают наконец,
Во столицу и дворец.
Царь их встретил на крыльце,
Перекошен он в лице,
Оком молнии метает,
Сидючи на троне
С жезлом и в короне.
Рядом девица-краса,
Ниже пояса коса,
Губки – красны розочки,
Глазки – сини звёздочки,
Бровки – чёрны соболя,
А румянец как заря.
Талия осиная,
Шейка лебединая!
Вот Емеля слез с печи…
Шапку – не снимая,
Пояс – не ломая,
Ногу выставил вперёд,
Руку упирая в бок:
«ы, что ль царь?
Чего молчишь?
Может, сразу объяснишь,
Для чего меня позвал,
Коль ни разу не видал?»
Государь оторопел…
Весь лицом побагровел,
Начал воздух ртом хватать,
А потом давай орать:
«Чернь…халоп…судить!!!
Казнить!!!
Смеешь речи говорить!
Взять нахала! Заковать!
В башню…
Нет!!! Колесовать!!!»
А Емеля не боится,
Видя, как владыка злится.
Он с царевны глаз не сводит
И чуть слышно произносит:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Полюби меня, краса
Ниже пояса коса!»
Стража бросилась к Емеле,
Он от них ( не вру… ей-ей),
Прыгает на печь скорей
И домой…домой… быстрей!
Во дворце бедлам идёт,
Дочка царская ревёт,
Замуж хочет девица…
За Емелю…«молодца»…
Мамки, няньки и царица
С девицей устали биться.
Царь ломает голову,
По такому поводу!
«Стыд и срам…за дурака,
Лапотного мужика!!!
В бочку с ним вас засмолю
И по морю отпущу!!!»
Но царевна: «Всё равно…
Замуж, только за него!»
Генерала царь зовёт
И приказ ему даёт:
«Привези Емелю мне,
Да как хочешь…
Чтоб во сне!!!»
Вновь в казарму генерал,
Сломя голову бежал,
Там его капрал уж ждал!
Генерал даёт приказ:
«Привези на этот раз,
Чтоб Емеля спал у нас,
Ничего не говорил,
Да бузу не заводил!
Вт тебе целковый,
Золотой и новый…
Что угодно покупай
И как хочешь, усыпляй!»
Вновь отправился капрал,
На деревню и смекал,
Как ему там поступить,
Чтоб Емелю усыпить.
А Емеля сидел дома:
Здесь тепло и всё знакомо,
Всё мечтает о красе,
Ниже пояса косе.
В это времечко капрал
Дверь открыл и закричал:
«Емельян, встречай гостей,
Для тебя полно вестей:
Вон подарки я привёз,
Всего много…полный воз!
Там конфеты, пряники,
Вкусненькие дранники,
Сладкие напитки,
Новые пожитки:
Кафтан, шапка, сапоги…
Как обещано, гляди!»
Занесли подарочки,
Выпили по чарочке:
И по первой, по второй
И не знаю по какой.
Наш Емеля захмелел,
Лёг на лавку, захрапел.
А капрал то трезвым был,
На плечо взвалил Емелю,
В сани, спящим, положил.
Он отправился назад…
«Вот какой везу я, клад!»
Во дворце и шум, и гам,
Бочка выкачена там,
И царевна в ней сидит,
Всё молчит, молчит, молчит.
Вон Емелю привезли,
В бочку положили,
Да закрывши плотно дно,
Густо засмолили!
Отвезли её на море
И пустили по волнам,
Чтоб не видеть этот срам!
Сколько спал Емеля,
Не могу сказать…
Открывает очи…
Темнота опять.
Чувствует Емеля…
Кто-то рядом есть,
Говорит с тревогой:
«Отзовись…кто здесь?»
И ответила царевна:
«В бочке мы с тобой,
Осерчал мой батюшка,
Недоволен мной!»
Помолчала: «Слышишь
В стенки бьёт волна,
Нам бы к берегу, Емеля,
Страшно…глубина!»
И Емеля шепчет,
Щукины слова…
Бочку подняла волна,
К берегу пошла сама.
Выкинула бочку…
Отлетело дно…
Выбралась царевна:
«Как нам повезло!»
Выбрался Емеля,
Поглядел кругом:
«Здесь неплохо будет,
Нам поставить дом!»
Вновь Емеля говорит:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Пусть появится сейчас:
Парк большой,
Дворец для нас!»
И немножко помолчал,
Дальше он вот так сказал:
«Стать хочу я молодцом,
Умным, славным удальцом…
И ещё скажу я вам,
Делать всё желаю сам!»
Появился вмиг дворец…
Тут бы сказке и конец.
* * *
Но хочу вам сообщить…
Коль желаешь умным быть:
Знанья нужно получать,
От уроков не сбегать
И науку постигать!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Аватара пользователя
Mila545
Тысячник
Сообщения: 12813
Зарегистрирован: Пн мар 28, 2011 11:51 am
Откуда: Нижний Новгород

Сообщение Mila545 » Чт июн 23, 2011 6:56 am

ФИНИСТ ЯСНЫЙ СОКОЛ.
(Русская народная сказка).

В стародавней стороне жила семья в одном селе.
Вот маманя умирает, бате дочек оставляет:
Их по счету ровно три – как на них не посмотри.
Три забавные девчушки: Настя, Даша и Марфуша.
Дед хотел нанять служанку, а Марфуша не дала…
Все домашние дела на себя одну взяла.
Минуты идут, и часы, и недели,
Года незаметно для всех пролетели:
Девчушки росли и в девиц превратились,
Но очень уж разными вдруг очутились!!!
Всё ладится, спорится в Марфиных ручках,
А сёстры другие – они белоручки!
Да внешностью тоже серьёзно разнятся…
Марфуша – красавица…старшие – злятся.
Как то старик собрался на базар
И дочек своих перед этим позвал:
«Каких привезти вам подарочков, дочки?»
И Даша с Настенной: «Вези нам платочки!
Чтоб были они с бахромой золочёной…такой
Необычной и может кручёной».
«Марфуша, а ты? Что тебе привезти?
Что хочешь, родная , себе попроси!»
А Марфа в ответ: «Я прошу одного…
Финиста сокола ясна перо!!!»
Так сказав, она вздохнула, повернулась и пошла,
Делать по дому дела…
Дед приехал на базар, пораспродал свой товар:
Старшим выбрал полушалки, не нашёл лишь
Он одно…Ясна сокола перо.
Возвратился он домой, жизнь пошла своей тропой.
Много ль времени прошло, а быть может, нет…
Только снова на базар уезжает дед…
Задаёт вопрос сейчас: «Что везти на этот раз?»
Старши просят: «Нам вези – остроносы сапожки!
Золотом прошиты,
Чтоб высоки каблучки – серебром подбиты!»
Марфа снова: «Мне перо!!!» (вот ведь как заклинило)!
Дед на рынке всё продал, купил старшим сапожки…
Только вот никто не знает…где перо ему найти.
Возвращается домой: огорчённый и смурной.
Время движется вперёд, жизнь спешит не устаёт…
Вот собрался дед опять на базаре побывать.
Снова он берёт заказ, дочкам что везти сейчас.
Даша с Настей просят платья. Марфа снова: «Мне перо!»
И чего тут станешь делать, раз заладила одно!
Дед успешно на базаре сделал все свои дела:
Платья старшим двум купил, но пера не находил.
Дед из города поехал грустный, не весёлый…
Догоняет мужичка с собачонкой хворой.
«Ты чего, старик, молчишь? От чего ты так хандришь?
Расскажи свою беду, коль сумею, помогу!»
Дед о жизни рассказал, что перо не отыскал…
Всё поведал, не соврал и, вздохнувши, замолчал.
А попутчик улыбнулся, над сумой своей нагнулся,
Вынимает из неё…Финист сокола перо!!!
Старику его отдал и во след слова сказал:
«Вот держи его такого, только дома смотри в оба!»
Дед обрадованный взял, а наказа не понял…
Приезжает он домой и забота с плеч долой.
Настя с Дашей платья взяли и в светлицу убежали:
Наряжаются они, как невесты в выданье,
И смеются меж собой, да над младшею сестрой:
«Вот вцепилась в перо, дура ? Что за глупая натура?»
Уже вечер настаёт, и народ в кровать идёт,
Все ложатся дружно спать, почивать и отдыхать.
В это время во светёлке: Марфа пёрышко взяла,
И к окошку поднесла. Вдруг раздаётся тихий стук!!!
Девица окно открыла и влетает прямо к ней
Финист сокол …чародей!!!
Он ударился об пол – стал красавцем, молодцом!!!
Целу ночь проговорили и друг друга полюбили.
Шли тихонько дни…Ночи пролетали…
Только старшие за младшей замечать вдруг стали…
Изменилася она, ходит, будь то влюблена!!!
Стали спрашивать её: «Что случилось? Ё… моё!!!»
Ничего в ответ Марфа не сказала, только старшим то
Сестрам любопытно стало!!! И решили девы…
Тот секрет открыть, стали за Марфушей день и ночь следить!
Сёстры лунной ночью услыхали стук…
Прилетел к девчонке мил-сердечный друг.
Зависть паутиной старших оплела!!!
Замышляют девки чёрные дела. Наступает вечер,
Перед тем как спать, стали старши, младшу чаем угощать!
Не простой напиток подали они, он настоян крепко
В дикой сон-траве!!! Выпив чай, Марфуша захотела спать,
Не дождавшись друга, прилегла в кровать.
Крепок сон у Марфы…сёстры зло творят,
И из рам Марфуши лезвия торчат! Прилетает Финист…
Да стуча в окно, очень сильно ранит правое крыло.
Но не слышит дева, погрузившись в сон,
И в отчаянье тогда громко крикнул он:
«Вот как ты встречаешь друга? Знай же, милая подруга!!!
Три железных посоха – в порошок сотрёшь,
Три железных колпака – в тряпочки порвёшь,
Три чугунных пары башмаков – протрёшь…
Лишь тогда, Марфуша, ты меня найдёшь!!!»
Дева слышит голос боль в нём и тоска,
Пробудилась Марфа от дурного сна.
Бросилась к окошку, увидала кровь, поняла здесь больше…
Не придёт любовь!!! Побежала к деду…подняла сестёр,
Начался семейный, горький разговор: «Отчего вы, сёстры,
Зло тако творили? Почему судьбу мою, взяли и сгубили?»
Зашипели девки: «Больно ты легко, счастье получила
Чрез своё перо!!!» Ночь прошла и солнце встало…
Только радости тут мало!!! Марфа к батюшке идёт
И такую речь ведёт: «Отпусти меня, ты, Финиста искать,
Без него мне счастья в жизни не видать!»
«Ну, раз так, то закажи в кузнице работу:
Посох, шапку, башмаки, коль идти охота».
Всё сковали впору. Вот - Марфушка в поход идёт.
Сколько девица прошла … говорить не буду я.
Только первую то справу - истрепала уж на славу!
Впереди дремучий лес: без дорог …тропинок без!!!
Всё равно Марфуша шла, на поляну набрела,
А на ней стоит избушка, словно старая игрушка,
На куриных ножках, покосясь немножко.
Марфушка заходит в дом…всё у печки кверху дном.
Паутины то кругом!!!
У окна сидит старуха рот от уха и до уха,
Костяная нога… да это ж Баба Яга!
И она как закричит, и ногою застучит: «Русский дух!!!
Чего пришла? За каки - таки дела?»
Марфа тихо улыбнулась, поздоровалась, нахмурясь,
Вышла в двери и вернулась – с шайкой налитой воды,
С тряпкой, брошенной туда. Засучивши рукава,
Дева пыль всю собрала, а потом сняла тенёта
И полы помыть охота… Чугунки на полки встали
И места свои заняли, печь прибрала…натопила,
И еду быстро сварила.
Вымыла стекольца грязного оконца,
Занавески отыскала, на окно повесила, стол покрыла,
Грязь убрала, в доме стало весело!
После баню истопила, в баньке бабушку помыла
И бельишко постирала. Тут и злость Яги пропала!
Очень нравится бабусе девушки работа,
Даже отпускать её куда-то не охота.
Утром Марфа встала, собралась в дорогу.
Дарит её старуха блюдце наподмогу:
Серебряное блюдце - не простое,
На нём катается яичко золотое,
Если надо что узнать – надо в руки блюдце взять,
И яичко покатать, до тихонечко сказать: «Катись яичка,
Кружи! Всё что я хочу знать, мне покажи!!!»
Это блюдце нельзя продавать, его можно лишь обменять.
Во вторую справу Марфа облачилась,
С Бабою Ягою ласково простилась…
И лежит её дорога от порога до порога
Другой Бабы Яги (средней значит сестры).
Очень долго дева шла и вторая справа истрепалася - до тла.
Вот тот лес, где на поляне, во высоком во бурьяне…
Спрятала старушка старую избушку,
На куриных ножках, хроменьку немножко.
Вокруг неё высокий тын, с частыми колами…
Черепа на них висят и горят огнями!
Марфа входит в этот дом, а в избушке всё вверх дном,
Даже хуже, чем вот в том!!!
И Марфуша… за уборку, за помывку и готовку.
Всё случилось как тогда – словно в счёте дважды два!!!
Отдохнувши Марфа, собралась в дорогу
И даёт ей бабка, пяльца на подмогу.
Серебряные пяльца, непростые, иголочки к ним золотые.
Нельзя пяльца продавать, можно только их менять!
В третью справу Марфа облачилась, с Бабою Ягою
Ласково простилась. И лежит её дорога от порога до порога
К третьей Бабе Яге самой, старшей сестре.
Долго…долго дева йдёт, без пути, без дороги бредёт.
Вот уж третий посошок стёрся в мелкий порошок,
Прохудились башмаки и порвались колпаки.
Вот он страшный, тёмный лес!!!
В нём гуляет только бес,
Не бывало в нем никогда еловечьего следа!!!
Марфа лесом пробирается, корнями ноги оплетаются,
За рукава ветки цепляются…
Всё равно она идёт продвигается вперёд.
Вот поляна, а на ней, словно из сена копнушка,
Скособочилась избушка: тын высокий, а на нём…
Ой!!! Не будем о плохом!!!
Дальше Марфа в избу входит, кавардак большой находит:
Рвань и грязь… Ну как у тех… Только хламу больше всех!!!
Всё по плану, как тогда: стирка, баня, и еда!!!
Эта Баба Яга очень старой была – много знания имела,
И добро ценить умела.
Подарила Марфе донце – золотое веретёнце…
Прясть оно само умело, да при этом тихо пело.
Утром Баба Яга свой рассказ повела:
«За лесом дворец стоит, царицей в нём колдунья сидит,
Она Финиста зельем опоила, и себе женила.
Ты к колдунье иди обратись и в услужение к ней попросись.
Наши подарки не продавай на свидание с Соколом их поменяй!»
С Бабою Ягою ласково простясь, Марфа дальше подалась.
Из лесу она выходит, ко дворцу уже подходит…
Мчатся люди на конях, все на чёрных рысаках.
Финист мимо проскакал и любимой не узнал!!!
Все исчезли во дворе, плачет дева на земле.
Вот и вечер настаёт, наниматься Марфа во дворец идёт.
Подошла и просит для себя работу,
И на всё согласна от своей заботы!!!
Взяли Марфу в кухню, помогать прислуге
(Её и это в радость, лишь бы быть при друге).
День в работе пролетел, поздний вечер подоспел…
Марфушка выходит на заднее крыльцо
В руках её мы видим… серебряное блюдце и златое яйцо.
Села дева и грустит, и яичко покатив, очень тихо говорит:
«Катись, злато яичко, кружи … Финиста – ясна сокола покажи!»
Царская служанка мимо проходила, чудо увидала,
К госпоже спешила, прибежав к царице, да упавши в ноги,
Рассказала ей о чуде на её пороге.
Выходит чародейка к Марфе на крыльцо:
Приказывает ей продать блюдце и яйцо!!!
Но отказалась дева чудо продавать, сказав:
«За ночьку с Финистом могу и так отдать!»
Хозяйка рассердилась, на Марфу зашумела,
Но очень блюдце с яйцом иметь она хотела:
«Ну ладно! Ночью за тобой придут, в его покои отведут,
Но времени даю до трёх, то есть до первых петухов!»
Вот полночь…двери скрип…
Любимая пришла, а милый спит!
Марфуша бросилася к ложу… Тишина…
«Очнись, мой милый, я пришла!!!»
Но Сокол мертвым сном сражён, он сонным зельем опоён.
Пропели петухи…
За ней пришли, назад в каморку отвели.
И день прошёл, и два,
И три, в работе и тоске текут они.
Взяв в руки пяльца с иглами, она идёт гулять:
В саду на лавке, у пруда, садится вышивать.
Серебряные пяльца, бархат голубой
Иголочки наносят узор золотой.
Из окна царица это увидала,
И за чудом этим к пруду прибежала.
«Продаёшь ты пяльца, иль опять меняешь?»
«Да!!! И ты, царица, эту цену знаешь!!!»
Вновь приходит полночь… Финиста покои…
Марфа рядом плачет: «Что это такое?»
Разбудить, пытаясь, дева в горе бьётся,
А царица за стеной весело смеётся.
Петухи!!! И снова дни в тяготах работы,
И бегут, бегут они хлопоты, заботы…
Сколько времени прошло не могу сказать:
Только Марфа с прялкою выходит погулять.
У колодца она села, тихо прялочка запела,
Веретёнце крутится, злата нитка тянется!
А вокруг народ собрался и на чудо любовался.
Вновь царица увидала, подошла и народ разогнала.
«Ну так как? Меняешь снова?»
«Да!!! Меняю!!! Что ж такого???»
Тёмна ночь, свеча горит…Марфа, плача, говорит:
«Третью ночь к тебе хожу, без надежд тебя бужу!!!»
Марфушка целует Финиста тихонько, горьки слёзы, капают
Соколу на койку, и одна её слеза ему руку обожгла…
Финист вздрогнул и очнулся, с ложа встал
И Марфушу увидал: «Ты пришла, любовь моя!
Ждал тебя! Но где же я?»
Удивился Сокол, оглядел покои:
«Что всё это значит??? Что это такое?»
И до третьих петухов они проговорили, но о том,
Что Сокол знает, от колдуньи скрыли.
День настал… И весь народ к себе на пир царица ждёт!!!
Гости съехались и вот пир идет! Пир идёт!
Люди за столы садятся: пьют, едят и веселятся.
Финист с места вдруг встаёт и такую речь ведёт:
«Посоветуйте мне, Люди, как вы скажите, так будет!
Есть шкатулка у меня – ключ я потерял и поэтому, друзья,
Новый заказал, но недавно старый ключ нашёл.
Посоветоваться с вами, люди, я пришёл!!!»
Гости думали, гадали, а потом дружно сказали:
«Если старый ключ родной – ты оставь его с собой!
Ну а новый выкинь прочь, коль хранить его не в мочь».
Финист к Марфе подошёл: «Вот мой ключ, меня нашёл!»
На царицу показал и на весь народ сказал:
«Это ведьма и она хитростью меня женила,
Колдовским снадобьем прежде опоила!»
Испугалась тут царица, попыталась всё ж укрыться.
Но народ кричал: «Держи!!! Да вяжи её, вяжи!!!»
Обернулась ведьма птицей, вылетела из светлицы,
Скрылася за облака, чтоб исчезнуть на века.
* * *
Мой, милый друг, скажу одно:
Что зло сильно, но быстротечно!
Ведь следом же идёт добро
И убирает зло навечно!!!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
Беларусочка

Сообщение Беларусочка » Чт авг 04, 2011 6:32 am

Сказка из интернета

уж больно хороша сказка, сказочка..
- Где девочка? - набросилась на кота Баба-Яга. - Только что тут была, куда подевалась?
- Удрррала, - промурлыкал кот, облизывая лапку.
- Как - удрала? - опешила Баба-Яга. - Не могла она удрать! Ты тут для чего сидишь? Должен же был наброситься на нее и исцарапать!
- Понимаешь, какое дело, хозяйка... - кот задумчиво уставился на свои коготки, - она мне сметаны дала.
- Тебе?
- Мнне.
- Сметаны?
- Мням.
- Да разве ж так можно? И ты съел?!
- А что такого? - кот потянулся и широко зевнул. - Я тебе уже служу без малого сто лет, а ты мне даже простокваши не наливала. А тут - сметана!
- Я же тебе запрещала!
- Я тебя, хозяйка, очень уважаю, - дернул ушами кот, - но сметану я уважаю тоже.
- И это вместо благодарности! - укоризненно покачала головой Яга. - Нет чтоб сказать спасибо старушке за сто лет, которые ты прожил. Еще и простоквашей попрекает! Ты вообще знаешь, сколько кошки в среднем живут?
- Да ну, ерунда, хозяйка. Не переживай. Ничего мне не будет от одной мисочки сметаны.
- От целой мисочки?! - Баба-Яга прикрыла глаза.
- Одной жизнью больше, одной меньше, - пожал плечами кот. - У меня их еще восемь останется.
Баба-Яга нахмурилась и задумчиво посмотрела в окошко.
- Та-ак... А собаки ее почему пропустили? Э-эй, вы там! Шавки! А ну идите сюда!
- Да не ори ты, - зевнул кот. - Не придут они. Спят.
- Как спят?
- Так. Наелись и переваривают.
- Что... переваривают?
- Колбасу, - кот прищурился и еле заметно вздохнул. - Колбаса - это хорошо. Хотя... ладно уж, сметана - тоже неплохо.
- Ироды! - Баба-Яга села не перевернутую ступу и всхлипнула. - Я вас для чего кормлю-пою строго по диете? Чтобы вы мне в одночасье передохли от гастрита?
- Брррось, хозяйка, - примирительно мурлыкнул кот, - собакам тоже надо развеяться. Сто лет во рту черствой корки не было, страшно сказать!
- А страшно - так и молчи! - прикрикнула старуха. Кот покладисто замолчал, повернулся на бочок и стал ловить свой хвост, негромко урча.
- Догнать ее, что ли..? - задумчиво протянула старуха через некоторое время.
- На чем, на помеле? - фыркнул кот.
- Между прочим, - недобро прищурилась Баба-Яга, - в Европе, как я слышала, ведьмы летают верхом на черных котах.
- Я необъезженный, - осклабился кот, - и норовистый.
Баба-Яга отвернулась и замолчала.
- Хозяйка, а хозяйка?
- Чего?
- А что бы ты с ней сделала, если бы догнала? Зажарила и съела?
- Да что я, зверь какой? - обиделась старуха. - Как же я могу ее съесть? Триста лет живу, и все мне: "Баба-Яга, костяная нога..." А она - бабушкой назвала!
Старуха всхлипнула и утерла глаза уголком платка.
- Я вот тут ей яблочков на дорожку собрала... И пирожков, с повидлом... - призналась она и смущенно улыбнулась ошеломленному коту.
Люсьена

Сообщение Люсьена » Ср сен 07, 2011 1:42 pm

Сказка

Жила была жаба по имени Гертруда. Это было удивительное создание. Иногда ей казалось, что она КОРОЛЕВА всех болот в округе. И в этот момент все преображалось: и цветы, и вода, и небо, и деревья. Краски становились ярче. Воздух наполнялся удивительным ароматом. А земноводные, да и вообще все животные на болоте переполнялись радостью и весельем.
А иногда Гертруда ощущала в душе огромную, прямо-таки вселенскую печаль и все вокруг мрачнело. Казалось, что не только жители болота, а и сам воздух плакал и стонал. Поднимался ветер и деревья угрожающе трещали. В такие минуты Гертруда с тоской смотрела вдаль и чего-то, а может, кого-то ждала.
Очень-очень долго жила Гертруда, впадая, то в безудержное веселье, то в черную тоску. Это даже стало сказываться на ее здоровье. То животик раздувает, то глазки „пучатся” больше обычного.
«Так дальше жить невозможно!» - решила она. Но глубоко в душе понимала, что это не забота о себе, а чувство ответственности, которое она несет за свой род, а может быть за все живое на Земле.
«Что делать? Что делать?» - как удары молотка по ее нежной голове звучал вопрос. И вдруг, в какой-то момент она решила «плюнуть» на все и чем-нибудь поразвлечь себя. Гертруда увидела чудесный зеленый лист очень необычной формы и уселась на него. «Как хорошо!» - сказала она.
«Что же ты видишь хорошее?» - спросил, проплывающий мимо Водяной.
-Я не вижу, я чувствую, что когда ничего не делаю, жизнь не останавливается и все прекрасно живут без меня, находя не только пропитание, но и радость.
- Так ты бездельница, лентяйка?
-«Наверное» - беззаботно ответила Гертруда.
-Знаешь,- сказал Водяной - много столетий живу в болоте, но таких бестолковых как ты не встречал. Ты кто, Бог, чтобы нести ответственность за всех живущих на Земле? Хочешь, я помогу тебе найти саму себя?
Но ты должна выполнить три задания.
-Не хочу, - с вызовом ответила Гертруда- Это не я, а ты бестолковый. Как я могу не заботиться о все живущих на болоте. Королева всегда заботится о своих подданных. И как Королева я могу печалиться и веселиться когда захочу.
-А кто сказал тебе, что ты Королева?
-Мне об этом говорить не надо, я сама знаю.
-Много ты знаешь! – с иронией сказал Водяной.
- Много!, - почти закричала Гертруда со слезами на глазах и так сильно ударила по листочку, что он перевернулся и она начала тонуть. «Почему я тону, ведь я умею плавать?»
Но ее тельце все глубже погружалось в воду.
-«Ничего себе жизненный финал! Прямо безобразие какое-то. И хоть бы кто-то помог. Никому нет до меня дела. Я обо всех забочусь, беспокоюсь, а в результате – «финита ля комедия» в полном одиночестве.»
Она смиренно сложила лапки и попрощалась с жизнью.
-«Ты что обалдела? Почему не плывешь?» – с возмущением поинтересовался Водяной и сильным ударом хвоста вытолкнул Гертруду на поверхность. А сам поплыл прочь.
Жадно хватая воздух и беспорядочно перебирая лапками она поплыла, догоняя Водяного.
-«Стой!» - задыхаясь кричала она. –«Говори свои три задания!»
- Вначале успокойся. А теперь внимательно слушай. Задания очень простые.
Умеешь ли ты быстро и четко произносить слова?
- Конечно, - с вызовом ответила Гертруда.
- Ну, тогда, тебе надо в течение трех минут произнести триста раз «Карл у Клары украл кораллы!»
-Ну, у тебя действительно в голове не мозги а вода. Сам-то ты можешь это сделать?
Совершенно невозмутимый Водяной очень тихо, но очень серьезно, даже со слезой в голосе, произнес:»Можешь сутки потренироваться. Но если не научишься, тебя ждет наказание.»И исчез в воде.
-Вот это задачка! Ну, что ж попробую. Пою я хорошо и громко, может получится и говорить быстро.
Но сколько Гертруда не пробовала, никак не получалось. Все мухи и комары с болота прилетели послушать «чудное пение» , но вместо этого в воздухе звучали только какие-то булькающие звуки, как будто кто-то полоскал больное горло.
Гертруде бы разреветься от злости, но вместо этого она поняла, что вылечила свое часто болеющее горло и начала от радости громко квакать и прыгать с листа на лист. И только вечером, когда звезды зажглись на темном небе, она вспомнила о задании.
-Так, надо что-то решать, иначе меня ждет наказание. А что, если попросить Кузнечика на время подарить мне свой голос. Я думаю, что он не откажет, тем более ему для здоровья полезно помолчать три минуты и подумать о чем-нибудь важном, например, как привлечь внимание нашей местной красавицы Стрекозы- Егозы.
Сказано-сделано. По мобильной святи „Ветер, ветер, ты могуч ты гоняешь стаи туч» она передала сообщение и Кузнечик не смог отказать Королеве.
А утром явился Водяной.
- Ты молодец, Гертруда. Я знаю, что можешь выполнить мое первое задание, правда, не своим голосом. Но второе будет посложней.
-Да, неужели? – со смехом спросила Гертруда. Она смеялась искренне, но при этом ее внутренний голос (он тоже у нее был) предательски нашептывал.
„Чего смеешься, дурра? Еще неизвестно, чем все закончится.”
- Не отвлекайся и слушай второе задание. Тебе надо найти камешек. Этот камешек лежит на дне болота, но болота не нашего, а в соседнем государстве и охраняет это болото Чудо-Юдо Серый Кот.”
- Готова? Вперед! У тебя времени двадцать четыре часа.
- Так, теперь я ко всему должна покинуть родные пенаты и идти черт знает куда!
- «Ну, ладно, «взялся за гуж, не говори, что не дюж» Первым делом надо найти средство передвижения. Это кто тут ползает совершенно бесцельно? Да это же болотная Гадюка. Но она наверное ядовитая? Хотя, нет, совсем недавно командировочный кобрец (маму звали Кобра) вырвал у нее жало и она стала добрейшей сплетницей.»
Итак, договорившись с Гадюкой, Гертруда благополучно добралась до соседнего болота.
- « Ну, и где же этот Чудо-Юдо Серый Кот?»
И тут как из под земли перед ней вырос именно Серый кот и спросил страшным голосом: «Ты кто такая и что здесь делаешь?»
- «Спокойно, мужчина. Вы, конечно, неотразимы в своей силе, Но и я Королева. Думаю, что мы найдем общий язык. Любите ли вы сыр, молоко, яйца, мясо и прочие полезные для котов продукты?»
Кот ничего не сказал, но глаза его плотоядно заблестели.
- «Так, так, так. Все-таки я умна не по годам. Не зря взяла с собой скатерть-самобранку у Гадюки. Надо только написать меню.»
Она очень быстро написала меню и раскрыла скатерть.
- «Да, путь к сердцу мужчин, даже Чудо-Юдовских Котов, лежит через желудок – подумала она, глядя, как Кот уплетает угощенье.
Не тратя времени даром, Гертруда нырнула на дно болота.
- «Ну и темнотища. В этой глуши даже освещения не предусмотрено.
Какой же он должен быть, этот камешек – желтенький, синенький, красненький или какой? Если вернусь, то у Водяного все плавники повыдергиваю за его «доброту». Так, это не тот. Этот тоже.»
И вдруг в воде она увидела что-то необычное и услышала чарующую музыку. Лапки прикоснулись к камню прохладному и в тоже время теплому. Он был темный, и в тоже время светлым. Он был живой! Он был прекрасен!!!
Гертруда долго, бесконечно долго смотрела на этот камень. Удивительно, она довольно долго находилась под водой, но дышала ровно и спокойно.
Бережно взяв в лапки камешек, поднялась на поверхность.
Серый Кот мирно спал после сытного обеда, довольно мурлыча себе под нос.
Усевшись на Гадюку, Гертруда благополучно вернулась домой..
Утром явился Водяной. Гертруда с гордостью отдала камешек.
Водяной загадочно улыбнулся и сказал: «А теперь третье задание. Ты должна помочь мне.»
-«Я?! Тебе!?»
-«Да!»
-«Ты точно рехнулся! Собираешься мне открыть великую тайну, а сам беспомощный? Ну, что тебе надо?»
-«Я ослеп и ты должна вернуть мне зрение. Вернее, я не совсем потерял зрение, просто с того момента, как я познакомился с тобой, весь мир перевернулся с ног на голову. Что самое невероятное, я только тебя вижу, стоящую на земле нормально и ты удивительно красивая Королева.»
-«Так, пора вызывать «неотложку». Бедный, бедный Водяной. Он сошел с ума. Как жалко! А я уже привыкла к нему, даже полюбила.»
Хотелось плакать, но надо было что-то делать. «С другой стороны, - подумала Гертруда,- его видения довольно интересны и оригинальны.»
-«Так, где мой листочек, на котором я плавала и с которого упала .по-моему, он может помочь.”Листочек, листочек, зелененький веночек, приплыви ко мне, помоги мне! А он что волшебный? Как-то раньше я об этом не думала. Ну, если подумала, значит так и есть.»
Тут как раз подплыл листочек, а на нем что-то написано.
Гертруда была дамой грамотной и прочитала «Три раза очень громко проквакай: «Я свободна! Ты свободен! Все свободны!»
Не раздумывая долго, она это сделала и зажмурилась. И тут на небе одновременно появились солнце и луна, пошел дождь и снег, было тепло и холодно. Все продолжалось несколько мгновений. Еще бы одна минута и Гертруда навсегда осталась бы заикой. Но все стихло и она открыла глаза.
О, чудо! Перед ней стоял не хвостатый Водяной, а интересный мужчина с короной на голове.
-«Наверное, это Король соседнего болота, а где же Водяной?»
-«Водяной! Где ты?» – громко закричала Гертруда.
-«Я здесь»,- ответил Король соседнего болота. – «Благодарю , дорогая Гертруда, за то , что расколдовала меня. Много лет назад злой волшебник крокодил за непослушание превратил меня в Водяного и только ты своим умом и красотой сумела разрушить злые чары. Будь моей женой!»
Гертруда вдруг увидела, что на ней очень красивое платье и туфли.
-«Дайте зеркало!» - резко закричала Гертруда. Как по мановению волшебной палочки появилось зеркало. Наша героиня увидела свое отражение – она была великолепна, а на голове - корона.
-«Я нашла себя, я нашла того, с кем могу идти смело по жизни!»
Она кокетливо наклонила головку и спросила: «А что ты подаришь мне на свадьбу?»
-«Ура! Ты согласна! Любимая, я подарю тебе все звезды мира и что-то материальное.»
Они взялись за руки и распевая песни о любви пошли в светлое будущее!
Саша

Сообщение Саша » Пн сен 19, 2011 1:33 pm

Сказка из интернета

В стране, где всё возможно. Сказка Спириной Н.Д.

Глава 1. Волшебные очки


Началось всё это в горах. Подпасок Петя, помогавший летом своему старому деду пасти овец, а зимой усердно посещавший платную сельскую школу, вместе с остальными ребятами любил лазить по скалам, забираться в горные ущелья и выискивать новые, ещё не обследованные, таинственные места. Он был очень любознательный мальчик. Его интересовали такие вещи, о которых ему ничего не могли рассказать ни его старый дед, ни бабушка, ни знакомые ребята, ни школьные учителя, к которым он постоянно обращался с самыми неожиданными вопросами, ни даже их сельский учитель, который считался самым учёным человеком во всей округе.
Пете, например, очень хотелось знать, о чём поют и разговаривают между собой птицы, живые ли скалы и деревья, что происходит на Луне и звёздах и очень многое другое. Бабушка рассказывала Пете множество всяких сказок и легенд, большая мастерица была она на это, но и там он не находил ответа на свои вопросы.
Часто, лёжа ночью на овчине под открытым небом около своего затихшего стада, он смотрел на переливающиеся звёзды, такие близкие в горах, и мечтал о том, как бы полететь туда, посмотреть и всё разузнать, какие там люди и звери и похожи ли на наших. А может, там живут какие-нибудь невообразимые чудища о четырёх головах и пяти ногах, а цветы величиною с дом и рыбы разговаривают? Чего только не передумаешь, глядя на звёзды. Кажется, до них рукой подать, а вот попробуй долети. У птиц крылья, а и то не летают туда.
«Вот бы мне такое счастье, — часто думал он, — чтобы всё знать и видеть: захотел — на звёзды полетел, захотел — в нутро горы влез, захотел — всё про людей узнал, как кто живёт и о чём думает. Рассказывается же в сказках про шапку-невидимку, ковёр-самолёт и разных волшебниц — взмахнут рукавом, и целые города как из-под земли вырастают, и леса на ровном месте появляются, звери служат, и вещи речь человечью понимают. Вот бы встретить такое».
Размечтается так Петя, сидя на какой-нибудь скале, куда взбирался он не хуже горного козла, и забудет о времени и своих пастушеских обязанностях, а старый дед ждёт, ждёт внука, да только рукой махнёт: что, мол, с него спрашивать, мал ещё, пусть погуляет. Придёт время, не до забав будет. Достанет из кармана старенькую, с изгрызенным мундштуком трубочку-носогрейку, пососёт её, заботливо оглядит своё овечье стадо, вздохнёт и подумает: «А хорошо всё же у нас в горах-то!».
И вот однажды ранним утром забрался Петя особенно далеко в дебри своих любимых гор. Нашёл он между скал небольшую зелёную лужайку, покрытую цветами. Несколько деревьев росло по краям её, и горный ручеёк тихо журчал, как будто о чём-то рассказывал, пробиваясь из-под большого камня. Петя сел на камень около ручейка и задумался. Мечты его перенеслись в страну сказок и легенд, где счастливчику-герою всё было доступно и возможно.
Крепко размечтался Петя, забыв обо всём окружающем, как вдруг что-то очень яркое и блестящее промелькнуло по воздуху мимо него. Петя очнулся от сладких грёз, огляделся и увидел сидящую неподалёку от него на ветке дерева небольшую птичку необыкновенной красоты. Вся она переливалась и сверкала всевозможными красками, и каждое её пёрышко горело разноцветным огнём. Хохолок на её маленькой головке вспыхивал, как алмазная коронка, и от него во все стороны шли лучи, а хвост, длинный и тонкий, был как струя расплавленного металла. В розовом клюве она держала какой-то прозрачный предмет.
Петя тихо ахнул, увидев такое чудо, и, раскрыв рот, стал глядеть на неё, боясь дышать, чтобы не спугнуть птичку. «Конечно, это райская птица, — решил он, — на Земле таких не бывает». Птичка, как бы в ответ, мотнула головкой, вспорхнула и улетела, выронив из клюва прозрачный предмет. Петя не успел даже заметить, куда она направилась, так быстро скрылась она из виду, будто её и не было. Он бросился под дерево, где сидела райская птица, чтобы подобрать обронённую ею вещь.
После недолгих поисков Петя нашёл её в густой зелёной траве. Это были очки, но не такие, какие видел Петя у знакомых людей. Очки были не простые, а гранёные и очень прозрачные, в узорной серебряной оправе; они искрились и переливались, как драгоценный хрусталь. Петя долго любовался ими, вертел их и рассматривал и наконец решил: «Дай-ка попробую посмотрю в них, любопытно, что будет видно». Недолго думая, Петя взял и надел очки.
В тот же момент его ослепил страшный блеск, потом в глазах потемнело и он почувствовал сильное головокружение. Ему показалось, что он падает и стремительно летит куда-то в пропасть. В ушах завыл ветер и перехватило дыхание. Но это продолжалось недолго.
Через минуту Петя очнулся и огляделся вокруг. Всё было как будто то же и, тем не менее, совсем иное. Каждый цветок, каждая травинка, каждый камень были живые, и всё жило своей особой жизнью. В чашечке каждого цветка горел и трепетал огонёк, излучавший сияние вокруг себя; каждый камень светился, и свет этот исходил от бесчисленного количества живых и движущихся частиц-атомов, из которых состоял каждый камень; скалы были как столбы огня; деревья росли и дышали на глазах, и было видно, как соки, всасываемые корнями из почвы, текли вверх по дереву и напитывали его. Всё кругом было прозрачное и лучистое, и краски неба, земли и растений были необыкновенно яркие, сочные и блестящие.
Петя не знал на что смотреть, так всё было красиво и удивительно. Ему хотелось смеяться и прыгать от радости, но он боялся пошевелиться, чтоб как-нибудь не прервать волшебное видение.
В это время из прозрачного воздуха возникла лёгкая голубая фигура, плывшая над землёй, как облачко, и приближавшаяся к нему. Это была прекрасная девушка, с нежным, светлым лицом и огромными лучистыми глазами, одетая в длинное голубое одеяние, на котором то здесь то там вспыхивали синие искры. Вся она была окружена ровным голубым светом, озарявшим всё вокруг. Петя никогда не видел таких существ. От неожиданности он растерялся и с перепугу сорвал с себя очки. И сразу всё исчезло.
Перед ним была та же лужайка, деревья и горы. Но только всё показалось Пете страшно тусклым и серым после тех красок и света, которые он только что видел. Даже небо, при ярком солнце, теперь выглядело как выгоревшая блёклая шерсть. Петя чуть не заплакал от горя. «Что я наделал, — прошептал он, — как мне теперь опять вернуться?» Он растерянно огляделся, и взгляд его упал на очки, которые он держал в руке. «Да ведь в них-то всё и дело, — вскричал он, — я надену их и снова буду там и ничего не буду больше бояться». И он храбро натянул волшебные очки с твёрдой решимостью не снимать их ни при каких обстоятельствах.
Он опять был там, в этой прекрасной, лучистой, сверкающей Стране, и голубая девушка стояла уже рядом с ним и, ласково улыбаясь, глядела на него. Нежным, тихим голосом, похожим на отдалённую музыку, она сказала: «Напрасно ты испугался меня. Я твой друг. Я знаю тебя давно и знаю хорошо, о чём ты мечтаешь, чего хочешь и что любишь. Я часто бывала около тебя, но ты не мог меня видеть без волшебных очков. Но из нашей Страны видно всё».
«Где я и как называется эта Страна?» — спросил Петя. «Она называется ''Страна, где всё возможно'', и тебе посчастливилось попасть сюда потому, что ты очень этого хотел, и потому, что у тебя доброе сердце и ты никому не причинял вреда. Это Страна исполнения всех лучших желаний, и здесь можно узнать обо всём, что тебя интересует. Только ты не должен до поры до времени никому об этом рассказывать и должен продолжать жить, как жил до сих пор, лишь время от времени заглядывая сюда. А я буду здесь с тобой и помогу тебе».
«Как зовут тебя?» — спросил Петя прекрасную девушку, с восхищением глядя на неё. «Меня зовут Ариэла, и если ты захочешь увидеть меня, тебе стоит только надеть очки и крепко подумать обо мне, и мы будем вместе». «Почему, — спросил Петя, — в очки всё выглядит гораздо красивее?» «Потому что в них ты видишь всё таким, какое оно есть на самом деле, а без очков наше зрение не может уловить многого... Очки твои никто у тебя отнять не сможет, потому что они невидимы для других людей, и они всегда будут при тебе; но ты можешь лишиться их, если совершишь какой-нибудь дурной поступок. Сюда могут проникать люди только с чистым сердцем и спокойной совестью. А теперь давай полетаем». И при этих словах Ариэла, как лёгкое облачко, без всяких усилий поднялась на воздух.
«Лети за мной», — позвала она сверху. «Но я не могу летать, — ответил Петя со слезами в голосе. — Я не умею». «Здесь всё возможно, — отвечала девушка и настойчиво повторила: — Лети за мной». Петя вскочил на ноги, неуклюже взмахнул руками и вдруг почувствовал, что он отделяется от земли. Он взмахнул руками ещё и ещё и поднялся выше. «Тебе совсем не нужно махать руками, — сказала Ариэла, парившая вокруг него, не делая при этом никаких движений. — Ты можешь здесь двигаться в любом направлении и с любой скоростью. Здесь твоё тело легче пера и управляется только твоими желаниями. Главное, не сомневайся и не бойся ничего». И она повернулась и полетела, поднимаясь всё выше и выше в голубой сверкающий воздух, над горящими зелёным огнём деревьями и вершинами полыхавших синим пламенем гор.
Петя устремился за ней, не чувствуя тела и наслаждаясь ощущением необыкновенного блаженства от быстрого, захватывающего дух полёта. «Какое счастье — летать, — подумал он. — Век бы летал, не переставая!» Нечаянно он взглянул вниз, и сердце его замерло. Только сейчас он понял, на какую страшную высоту он поднялся. Земля была бесконечно далеко внизу и походила на географическую карту, с узкой блестящей ленточкой реки, зелёными пятнами полей и тёмными линиями гор.
«А что, если я упаду», — в страхе подумал Петя. В это же мгновение голова его закружилась, он почувствовал, что тело его стало тяжёлое, и он неудержимо, камнем свалился вниз. К своему удивлению, он не ушибся и не разбился и только чувствовал сильное сердцебиение и дрожь во всём теле.
Смущённый и расстроенный, Петя поднялся на ноги. Рядом с ним уже стояла Ариэла и спокойно смотрела на него. «Ты опять испугался и поэтому упал, — сказала она. — А бояться было совсем нечего. Но ты ещё не знал, что в этой Стране можно падать и подниматься, проходить сквозь стены, горы, деревья, проникать под землю и под воду без всякого ущерба для себя. Но если ты, пролетая сквозь стену, подумаешь, что расшибёшь себе об неё лоб, она станет твёрдой и ты сквозь неё не пройдёшь».
Петя слушал чудесную девушку со всё возрастающим интересом. «А если я пройду сквозь стену к кому-нибудь в дом, меня там увидят?» — спросил он. «Без волшебных очков тебя увидеть никто не может, — отвечала Ариэла. — А ими обладают очень немногие».
Тут Петя вдруг вспомнил про своего деда и мгновенно увидел его, сидящего в обычной позе около своего стада. «Он, наверное, уже потерял меня и будет бранить, — вздохнул он. — Ведь прошло так много времени!» «Никакого времени не прошло», — возразила Ариэла. «Как не прошло! — вскричал Петя. — Я столько времени нахожусь здесь, летаю и разговариваю с тобой. Наверное, уже скоро вечер».
«В нашей Стране нет времени, — пояснила Ариэла. — Вернее сказать, наше ''время'' не имеет ничего общего с вашими земными часами. Ты можешь узнать здесь массу вещей и пережить множество приключений, а на Земле и минуты не пройдёт; и наоборот, тебе покажется, что здесь ты был только мгновение, а там уже и год прошёл. Здесь совсем другие меры для всего».
Пете захотелось проверить, так ли это. Он наскоро простился с голубой девушкой и снял очки. Снова он попал в свой привычный, знакомый мир и тотчас же взглянул на солнце. У Пети не было часов, и время он определял в горах всегда по солнцу. К его изумлению, солнце как будто застыло на месте с тех пор, как с Петей случилось всё это странное происшествие. Оно находилось всё там же на востоке, где ему и полагалось быть ранним утром, и теми же косыми лучами озаряло ту же местность. Петя схватил свою широкополую шляпу и пастушью палку и поспешно побежал к деду.
Дед сидел всё в том же положении, в каком его видел в волшебные очки внук, и спокойно наблюдал за своим стадом. Он с удивлением взглянул на запыхавшегося мальчика и спросил: «Ты чего это прискакал сломя голову? Напугал тебя кто-нибудь, что ли?» «А я давно ушёл отсюда, дедушка?» — спросил Петя. «Да ты не в себе, али заболел? — всполошился дед. — Совсем недавно ушёл, ещё и солнце-то не поднялось. Бегаешь, как дикий козёл, невесть где и счёт времени потерял. Одичаешь ты тут за лето совсем».
Петя не слушал больше разворчавшегося деда. Он соображал своё. «Значит, всё это правда, что сказала Ариэла», — думал он, и ему хотелось прыгать, смеяться и хлопать в ладоши от радости. Но он ничем не выдал своих чувств. Он понимал, что ему был доверен великий секрет, сказочная тайна, которую надо беречь и хранить.
Сказка, о которой он так давно мечтал, наконец сама пришла к нему. Он был счастлив. С этого началась для Пети новая, небывалая и чудесная жизнь.

продолжение следует.....
Саша

Сообщение Саша » Ср сен 21, 2011 12:13 am

В стране, где всё возможно. Сказка Спириной Н.Д.

Глава 2. Полёт на Звезду

Однажды, встав по своему обыкновению до восхода солнца, когда все ещё спали, Петя убежал в горы. Взобравшись повыше, он уселся поудобнее на скалистом выступе и, завернувшись от предутреннего холодка в старую дедову куртку, стал любоваться на свою любимую Звезду — предвестницу солнца, пылавшую на востоке, как волшебная неугасимая лампада.
Много раз раньше смотрел он так на эту Звезду и думал да гадал о том, что она такое, да какая жизнь на ней, и ни до чего додуматься не мог. Но теперь у него появилась надежда: а что, если посмотреть на неё в волшебные очки, может и удастся что-нибудь увидеть. Ведь в той Стране всё возможно.
Петя с упованием надел очки. «Зачем тебе смотреть на Звезду в очки, — раздался над его ухом знакомый нежный голос Ариэлы, — когда можно полететь на неё». Полететь! От этих слов у Пети зашлось сердце от восторга. Полететь на Звезду! Но как и сколько времени лететь придётся? Ведь расстояние между Землёй и Звездой так страшно велико! «Посмотри на Звезду хорошенько и скажи, что видишь», — отвечала на его мысли Ариэла. Петя взглянул.
От Звезды, выглядевшей теперь гораздо больше и трепетавшей невиданными переливами света, падал на землю широкий яркий луч. «Вот по этому лучу мы и полетим сквозь пространство, как поезд идёт через тоннель сквозь землю и горы, — пояснила Ариэла. — Иначе нам не пробиться. А самое главное для того, чтобы долететь, — это твоё желание. Устремись туда всем сердцем, и ты понесёшься как на крыльях. И при этом ничего не бойся и не оглядывайся назад».
«Я хочу побывать на Звезде! — вскричал Петя. — Хочу, хочу, хочу!» «Тогда дай руку и полетим», — сказала Ариэла.
Яркий белый искрящийся луч падал прямо на них. Ариэла взяла его за руку, и он почувствовал, что свободно и легко отделяется от земли. Они поднимались вверх по лучу сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, точно они попали в какой-то мощный вихрь, который всё усиливался, и они неслись к своей цели, как песчинки в урагане. А великолепная Звезда всё приближалась и приближалась, постепенно закрывая собой небо. По мере приближения скорость их полёта настолько усилилась, что у Пети захватило дух и он почти потерял сознание.
Наконец их полёт внезапно прервался. Петя уткнулся во что-то твёрдое и некоторое время лежал в оцепенении после такого непривычного путешествия. Вскоре он стал приходить в себя и осматриваться вокруг.
Первое, что поразило Петю на новой планете, были краски и свет. Он лежал в густой блестящей траве такого яркого и свежего изумрудного цвета, что казалось, что этот цвет звучит. Вокруг росли цветы разных размеров и невиданных форм, переливавшиеся всевозможными красками, известными и не известными на Земле. Солнце на небе выглядело значительно крупнее, чем с Земли, и лучи его заливали всё вокруг морем ослепительного света. И в этих обильных и щедрых лучах травы и растения сверкали и благоухали, распространяя вокруг себя такое густое благовоние, что оно казалось почти осязаемым.
Петя вскочил на ноги и с жадностью оглядывался вокруг, стараясь впитать в себя всё это великолепие и запомнить и увидеть как можно больше. «Как здесь хорошо! Как здесь невероятно хорошо!» — шептал он, задыхаясь от восторга. «Пойдём, — сказала Ариэла, наблюдавшая за Петей. — Земляне не могут оставаться здесь долго. Постарайся осмотреть и запомнить как можно больше».
Не успели они сделать несколько шагов, как Петя опять остановился в изумлении. На высоком дереве, сплошь покрытом розовыми цветами, сидела птица, оперение которой было как будто из разноцветного серебра. При каждом её движении перья меняли свои оттенки и великолепный хвост то раскрывался веером, украшенным причудливыми рисунками, то сжимался, принимая форму стрелы. Петя подошёл к птице поближе. Она спокойно сидела и смотрела на него умными, понимающими глазами. «Позови её, и она подлетит к тебе», — сказала Ариэла. «А она не боится?» — спросил Петя. «Здесь птицы и животные ничего не боятся; их никто не обижает». Петя протянул руку и позвал птицу. Она спорхнула с ветки и села ему на руку. Петя осторожно погладил её шелковистую нежную головку. «А я с Земли, — сказал он ей. — У нас там таких птиц нет». Птица кивнула головой. «Она меня понимает!» — вскричал Петя в восторге. «Здесь животные понимают человеческую речь, только сами не говорят; они очень любят людей и служат им», — пояснила Ариэла.
Они полетели дальше. Пролетая над небольшой прозрачной речкой, Петя вдруг увидел, как что-то радужное вылетело из воды и, описав вдоль реки плавный полукруг, снова нырнуло в воду. Вслед за этим снова вылетела из воды на этот раз целая стайка таких же ярких существ и полетела в их сторону. Теперь Петя разглядел, что это рыбы, но такие яркие и весело пёстрые, точно какой-то затейливый художник нарочно раскрасил их в самые фантастические тона. Они радостно потрепыхались в воздухе в лучах горячего солнца и опустились опять в хрустальную воду, ставшую от их присутствия такой же разноцветной, как и они сами. «Здесь рыбы летают?!» — изумился Петя. «Здесь царство полётов и радости», — ответила Ариэла. «Значит, люди здесь тоже летают?» — воскликнул Петя. «Да, летают и, кроме того, могут очень многое, чего не могут земляне. Людям Земли суждены такие же возможности, как существам этой Звезды, но дойдут до них люди нe скоро. Многое им ещё придётся пережить и многому научиться. Но вот, смотри!»
Сначала Петя ничего не увидел, кроме большой пышной рощи, состоящей из высоких деревьев неизвестных ему пород, вдоль которой они пролетали. Но до него донеслась нежная, мелодичная музыка. Он не мог определить, откуда она; казалось, что эта музыка возникает из самого воздуха, прозрачного и душистого, она была как будто частью самой окружающей природы, её голосом. Петя остановился и стал вслушиваться, и ему казалось, что музыка проникает в него и пропитывает его, как вода губку, и он начинает сливаться с ней.
Пете стало так хорошо и радостно, как будто во всём мире был большой светлый праздник и он принимал участие в этом празднике. «Сегодня здесь, наверное, воскресенье и какое-то торжество, раз играет такая музыка?» — спросил он Ариэлу. «Нет, сегодня обычный день на этой планете, — отвечала его спутница, — но музыка здесь не роскошь, не конфета к празднику, а ежедневный хлеб для всех». «Разве музыкой можно накормить?» — спросил Петя. «Можно, — ответила Ариэла. — Вот ты, слушая эту музыку, получил прилив сил и у тебя стало радостно на сердце. Здесь знают, как музыка поддерживает силы и здоровье и употребляют её наравне с пищей». «А почему у нас на Земле этого не делают?» — спросил Петя. «У нас ещё многого не знают из того, что знают здесь, — сказала Ариэла. — Но постепенно это знание будет приходить и к нам на Землю. Лучшие души, побывавшие на других мирах, будут сообщать о них людям».

продолжение следует.....
Саша

Сообщение Саша » Чт сен 22, 2011 11:31 pm

В стране, где всё возможно. Сказка Спириной Н.Д.

Глава 3. Причина и следствие


В начале августа в большом селе, часах в трёх ходьбы от горной деревушки, где жил Петя, ежегодно устраивалась большая ярмарка. Туда сходился и съезжался народ со всей округи и даже из дальних мест. Петя очень любил бывать на этой ярмарке. Чего только не увидишь там! А главное, уж очень много разного народу бывало на ней. В своей деревне Петя знал всех наперечёт, а тут столько новых лиц, и все разные, и у каждого своя судьба и особенности. Если познакомиться и порасспросить хорошенько, то каждый может столько интересных случаев из своей жизни рассказать, а у многих и тайны свои есть, но до тех добраться куда труднее.

Очень интересовали Петю люди, жадно глядел он на них и всегда разгадать старался, что внутри у человека кроется. «Смотри, много будешь знать, скоро состаришься! — шутливо предупреждал его дед. — Уж больно ты въедливый, в самое нутро человеку влезть готов». Но Петя состариться не боялся и при всяком удобном случае новые знакомства заводил и знакомцев своих бесконечными вопросами донимал, но не на всё ответы вразумительные получал. Часто и совсем не могли ответить ему люди, сами не знали.

И в этот раз пошёл Петя с дедом на ярмарку. И волшебные очки взял с собой, никогда с ними не расставался. Везде могут пригодиться.

Пришли они на базар, и у Пети глаза разбежались, не знает, куда смотреть. И товару всякого тьма тьмущая, и живность разная на все голоса кричит и поёт; балаганы, карусели, игры всякие, а народ так и кишит. Не протолкаешься. Смотрит Петя на весь этот пёстрый, шумный мир жадными глазами, весело ему.

Вдруг неподалёку народ стал тесниться и расступаться, чтобы пропустить кого-то. Люди между собой зашептались. Петя оторвался от деда и стал проталкиваться вперёд — посмотреть, кому это на ярмарке люди дорогу дают, что за диво! Пролез Петя сквозь толпу, взглянул, куда все смотрели, и как холодной водой из горного ручья его окатили: сразу всё веселье прошло.

Высокий, средних лет, сумрачного вида человек катил перед собой нечто вроде большой тачки, на которой полулежало-полусидело странное существо. Это был мальчик лет пятнадцати, с тонкими правильными чертами лица и густыми курчавыми волосами. Он был очень бледен, и большие тёмные глаза горели мрачным огнём страдания и безысходности. Его голова казалась огромной на слабом маленьком туловище, а вместо обычных рук и ног свисали какие-то безжизненные сухие тряпицы. Последнее было так ужасно, что у Пети дыхание захватило. Вслед за тачкой шла сухая старуха, ведя за собой на верёвке трёх маленьких козлят, которых она, видимо, привела на продажу.

Когда высокий человек, кативший тачку, поравнялся с Петей, тот не выдержал. Он дёрнул человека за полу рубахи и запинающимся шёпотом спросил: «Дяденька, отчего это он так, а?» «Отродясь такой», — отрывисто и мрачно ответил мужчина. «А почему это...» — начал было допытываться Петя. «Отвяжись ты», — резко буркнул тот, отвернулся от Пети и покатил тачку дальше.

Старуха с козлятами, слышавшая вопросы Пети, оказалась более разговорчивой. «Ты про внучонка моего справлялся, — заговорила она. — Ох уж горе наше горькое, неизбывное! Уродился вот такой несчастный калека на свою и нашу беду! Мать, как родила его, так сразу и померла, а мы вот с отцом так и маемся, уже пятнадцатый год. И сюда вон прикатили его, оставить не с кем. Ведь ничего сам делать не может, кормить и то с ложки приходится, хуже грудного младенца забот с ним. Уж помер хоть бы, что ли, прости Господи! У людей так здоровые дети помирают, а этот живёт да живёт». «А он всё понимает?» — шёпотом спросил Петя. «Ещё как понимает-то! Разумный такой да смышлёный, только говорит мало. Молчит больше да свою горькую думу думает. Гордый такой. Ты вот думаешь, ему легко, что на него народ глазеет да жалеет?! Ему это хуже смертной муки, а что поделаешь? ''Кабы мог, говорит, так взял бы нож и зарезался немедля''. Да нож взять нечем, вот дело-то какое!»

В этот момент Петя почувствовал, что чья-то крепкая рука схватила его за плечо и оттаскивает в сторону. Петя рванулся было, чтобы освободиться и поговорить ещё со старухой, но рука не отпускала. Оглянувшись, он увидел деда, разгорячённого и сердитого. «Куда это ты запропастился, пострел! Искал тебя, искал, как иголку в сене. Сказал — от меня не отлучаться, так нет, бегаешь где-то. В другой раз дома сидеть будешь!»

«Дедушка, — прервал его Петя, — да скажи же ты мне, отчего такое бывает?!» «Какое такое?» — проворчал дед. «А такое, что одни вон здоровые и сильные ходят, а других без рук и без ног всю жизнь в тачке возят!» «На то, значит, Божья воля. Он нашими судьбами ведает. Не нам про то рассуждать». «А почему же такая воля? Ведь про Бога говорят, что Он добрый и людей любит, как же мог Он захотеть, чтоб люди так мучились...» «Вот сниму я сейчас ремень и выдеру тебя при всём честном народе за такие мудрования! — вскипел дед. — Будешь ты у меня тогда про Бога рассуждать!» Петя увидел, что спрашивать дальше было бесполезно и небезопасно. «Ничего старик не знает, — решил он. — Вот одену волшебные очки и спрошу Ариэлу. Уж она-то мне всё растолкует».

Выбрал Петя удобный момент после полудня, когда дед, плотно закусив в ярмарочной харчевне, пошёл вздремнуть в прохладную рощу на краю села. Петя сел поодаль под большое развесистое дерево, спускавшее свои ветви почти до самой земли, так что мальчика там и не видно было, и надел очки. Мгновенно листья на дереве стали прозрачными, всё вокруг засверкало изумрудами, и сквозь этот прозрачный переливчатый шатёр Петя увидел Ариэлу.

Она прошла к нему сквозь листву, как солнечный луч через оконное стекло, и, взглянув на него своими бездонными как небо очами, сказала: «Люди напрасно клевещут на Бога и приписывают Его воле то, что они порождают сами. Бог есть Закон, а не произвол, Высший Разум Вселенной, Корень Жизни. А людям дана свободная воля выбирать между добром и злом, любовью и ненавистью, созиданием или разрушением. И выбирая, люди куют свою судьбу. Народная мудрость говорит: ''Что посеешь, то и пожнёшь'', — и в этом кроется ответ на твоё недоумение. Ты видел жатву, а теперь увидишь посев. Видел следствие, а теперь увидишь причину».

Ариэла взмахнула рукой, и вдруг всё закружилось и исчезло. Исчезло дерево, роща и она сама, и Петя неожиданно очутился в совершенно незнакомой ему обстановке. Он увидел большой двор, на котором собралась толпа народу, состоявшая из мужиков и баб — таких, каких он видел на картинках в книгах, где рассказывалось о старой России и о крепостном праве. На крыльце большого белого дома с колоннами находился высокий дородный человек с нагайкой в руке; с перекошенным от ярости лицом, он страшно кричал, ругался и бил кого-то. Человек показался Пете знакомым, и, вглядевшись попристальнее, Петя уловил сильное сходство между ним и мальчиком-калекой, которого он видел на ярмарке. Сходство было несомненное. Те же правильные тонкие черты лица, тёмные глаза и курчавые волосы. Только этот человек был много старше того, и весь его облик выражал гордость, властность и высокомерие, а на калеке лежал отпечаток страдания и подавленности.

«Барин гневается... Быть беде, — шептали в толпе. — Пронеси, Господи...» У крыльца стоял бледный, смертельно испуганный мальчик-подросток. Одной рукой он держал под уздцы красавца-коня, а другой пытался защитить лицо от ударов нагайкой, которыми осыпал его барин.

«Я тебе покажу, смерд, как моего лучшего скакуна калечить! — кричал разъярённый господин. — Моему коню цены не было, на всю губернию славился, всех знаменитых скакунов обгонял! Гордился я им, пуще глаза берёг, а ты его загубил...»

«Не виноват он, батюшка-барин! — со слезами на глазах заговорил стоящий подле мальчика старик, с длинной белой бородой, в старой, залатанной одежде. — Повёл коня на водопой, а мосток-то через овраг, сам знаешь, ветхий такой, подгнил совсем. Ну, доски-то не выдержали — проломились, конь провалился и сломал ногу. Не вели наказывать внучонка!» Но разъярённый барин не внимал никаким уговорам. Глаза его налились кровью, он задыхался от гнева и, казалось, готов был разорвать несчастного мальчика на куски.

«Переломать ему руки и ноги, — прохрипел он, — чтобы другим неповадно было барских коней портить!» Толпа дворовых замерла от ужаса, потом начали раздаваться крики и вопли: «Смилуйся, батюшка-барин, не губи парня, не виновен он!..» Старик, заступавшийся за мальчика и оказавшийся его дедом, на коленях ползал у крыльца, кланялся барину в ноги и сквозь рыданья произносил какие-то неясные отрывистые слова.

«Эй, Микита!» — крикнул повелительно барин. Из толпы выдвинулся к крыльцу высокий, чернявый, богатырского сложения мужчина, в котором перепуганный до полусмерти Петя всё же признал большое сходство с отцом мальчика-калеки, катившим тачку. «Выполняй!» — приказал барин.

Микита с минуту помялся, нерешительно глядя на своего повелителя и, видимо, вовсе не желая браться за такое страшное дело.

«Ну!» — крикнул барин так грозно, что тот не рискнул больше медлить и с мрачным видом схватил отчаянно сопротивлявшегося мальчонку-конюха и потащил куда-то. «Побойся Бога, барин!» — не своим голосом закричал дед. Толпа ахнула и зашумела. Петя закричал, заплакал и в ужасе закрыл лицо руками.

Когда Петя наконец пришёл в себя и решился открыть глаза, перед ним предстала совсем другая картина. Он оказался в бедной крестьянской избе. Была глухая ночь. При тусклом свете лучины Петя с трудом разглядел убогую обстановку жилища. Большую часть избы занимала закопчённая русская печь. У оконца находилась прялка. Середину занимал затёртый старый стол, а вдоль стен стояли две лавки.

На одной из них, закутанный в какое-то тряпьё, лежал мальчик-конюх и страшно стонал. Подле него сидела худая, измождённая, неопределённых лет женщина с распухшим от слёз лицом, растрёпанная, бедно одетая. Она трясла перед собой крепко сжатыми кулаками и сквозь стиснутые зубы яростно шептала: «Изверг, душегуб проклятый, про'паду на тебя нет. Будет тебе на том свете...» Потом, взглянув на стонавшего мальчика, вдруг заливалась слезами и жалостно причитала: «Сы'ночка, родненький мой, что они с тобой сделали!»

Петя опять не выдержал, горько заплакал и стремглав выбежал вон из избы. Он очутился на длинной деревенской улице. Вдоль неё с двух сторон тянулся ряд покосившихся, крытых соломенными крышами хат, а в конце улицы виднелось бескрайнее поле колосившейся ржи. Был жаркий солнечный день. По пыльной дороге мирно разгуливали куры с цыплятами под охраной петухов; играли ребятишки в бабки, а у ворот лежали лохматые, тощие собаки, отгоняя хвостами облеплявших их мух. Кругом было тихо и безлюдно.

Вдруг из ближайших к Пете ворот выползло человеческое существо и стало переползать через улицу, погружаясь в густую пыль. Это был знакомый Пете несчастный мальчик-конюх. Он полз на коленях и локтях, а кисти рук и ступни ног были изуродованы и болтались, как тряпки. Он подвигался с трудом, задыхаясь в клубах пыли, припадая на живот, оборванный и грязный. Сердце Пети сжалось от сострадания к несчастному... «Ариэла! — прошептал он, — как нам помочь ему?» При этих словах вдруг всё исчезло, он опять очутился под зелёным шатром раскидистого дерева, и рядом с ним стояла его дорогая Ариэла. «Как нам помочь ему?!» — повторил Петя.

«Ты видел картины прошлого, — сказала Ариэла. — Это было очень давно, и помочь ему мы теперь ничем не можем. Справедливая судьба вознаградила его впоследствии за перенесённые страдания так же, как воздала должное преступному барину за его бесчеловечную жестокость. Судьбу же свою творит сам человек. Недаром в народе говорят, что каждый сам кузнец своего счастья, а также и несчастья. ''Что посеешь, то и пожнёшь'', и ты сегодня сам видел и посев, и жатву».

Петя жадно слушал разъяснения Ариэлы. «Значит, Бог тут ни при чём», — сказал он. «Бог есть сама жизнь. Он во всём, и всё в Нём, и Он не наказывает и не вознаграждает. Люди взвалили всё на Бога, забыв о законе причин и следствий. Но закон справедливости неумолим, и каждый рано или поздно получает точно по своим заслугам...»

«Петруха, где ты?!» — вдруг послышался невдалеке голос проснувшегося деда. Петя распрощался с Ариэлой, сорвал очки и поспешил на зов.

продолжение следует.....
Саша

Сообщение Саша » Вс сен 25, 2011 1:03 am

В стране, где всё возможно. Сказка Спириной Н.Д.

Глава 4. В мире мысли

Пете не спалось. Дед его уже давно похрапывал, завернувшись в бурку, в другом конце шалаша, а мальчик всё ворочался с боку на бок на своей подстилке и размышлял о том, что скоро расстанется со своими любимыми горами и отправится опять в город учиться, и хотя учёба его интересовала и школа ему нравилась, всё же жалко было уезжать отсюда. А с тех пор, как Петя нашёл тут свои чудесные волшебные очки, он полюбил горы ещё больше. «Но ведь я возьму их с собой, — мелькнула мысль, — и буду встречаться с Ариэлой когда захочу». У Пети отлегло от сердца. С волшебными очками он готов ехать куда угодно. Ведь в волшебной Стране он сможет улетать в горы, если захочет, и расстояние ему не препятствие. Вот оно, его сокровище, у него за пазухой. Петя вытащил очки, надел их и стал смотреть прямо перед собой...
Вначале он не мог ничего разобрать в окружающем полумраке, но потом начал замечать, что в воздухе всё время что-то движется. Какие-то тёмные и светлые пятна, шары, стрелы и разные странные фигуры плавали и летали повсюду — одни быстрее, другие медленнее. Иногда они сталкивались друг с другом и, если были одного цвета, сливались и увеличивались в размере. Светлые и тёмные, наоборот, сражались между собой, и светлые стрелы побеждали тёмные пятна, и те разлетались вдребезги.
Всё окружающее пространство было переполнено и жило своей, какой-то особой жизнью. Вдруг откуда-то из тёмного угла вихрем вылетела стая страшных чёрных когтей и понеслась прямо на Петю... Петя перепугался и закричал. Тотчас около него с быстротой молнии появилась Ариэла, особенно ярко горевшая голубым огнём, и заслонила Петю собой от ужасных чудовищ. Те столкнулись со светом, струившимся от прекрасной девушки, и со скрежетом отлетели прочь.
Петя всё ещё не мог опомниться от неожиданного нападения. «Откуда эти когти?» — с тревогой спросил он. «Это мысли одного очень злого человека, — пояснила Ариэла. — Он ненавидит своего соперника, живущего в другом селении, за два перехода отсюда, и всеми силами стремится сделать ему зло. При этом желании из его сердца вылетают острые чёрные когти-мысли и мчатся к его врагу, чтобы причинить ему страшный вред. Но по дороге они могут задеть кого угодно, исцарапать, поранить, и тот, кто им попадётся, будет потом очень болеть. Но если человека охраняют добрые мысли — его собственные или того, кто его любит, — тогда когти не смогут добраться до него».
«А если не смогут добраться, то куда они денутся?» — заинтересовался Петя. «Они возвратятся к тому, кто их послал, вонзятся с удвоенной силой в его сердце и будут терзать и мучить его». «Это очень страшно...» — прошептал мальчик и задумался.
«А как я сам себя могу охранить?» — спросил он. «Если ты добрый и честный, желаешь всем добра и никому не хочешь причинить зла, если мысли твои чистые и красивые, тогда они летают вокруг тебя и отгоняют злых, непрошеных гостей. И тогда ты не только себя ограждаешь, но и другим можешь помочь. Мысль — это великая сила, и она может создавать или разрушать, сделать жизнь прекрасной или несчастной, и всё это зависит от самого человека. На земле только человек владеет этой мощью».
Петя слушал внимательно. Ни в школе, ни в книжках ничего об этом не говорилось. «А теперь полетаем, — предложила Ариэла, — и посмотрим, кто как думает и что от этого получается».
Она взяла Петю за руку, и он, как пёрышко, взлетел с нею на воздух. Они без всякого усилия пролетели сквозь навес шалаша, и Петя вдруг очутился в какой-то незнакомой, странной комнате. Она показалась ему странной потому, что вся была заполнена чёрными клубами дыма, от которого Пете стало сразу душно и как-то очень тяжело на сердце. Сквозь этот дым Петя вначале ничего не мог разглядеть. Немного спустя он увидел, что это спальня и мрак особенно сгущён над изголовьем кровати, на которой неподвижно лежал человек.
Подлетев поближе, Петя увидел, что человек этот был очень худ и бледен и на лице его было выражение полного уныния. Время от времени он тяжело вздыхал и стонал. «Что с ним? — спросил шёпотом Петя Ариэлу. — И откуда столько чёрного дыма? Пожар в доме, что ли?!» «Это не дым, — объяснила Ариэла, — а мысли этого человека. Он очень болен и не верит в своё выздоровление, а наоборот, думает, что скоро умрёт и что жизнь его кончена и впереди могила. Эти мысли приводят его в полное отчаяние, и его тяжёлое настроение мешает ему выздороветь, несмотря на то, что его тело всё время борется с болезнью. Вот, посмотри». Они приблизились вплотную к кровати. Тело больного вдруг сделалось прозрачное, как стекло, и стало видно, как бьётся его сердце. Оно билось тяжёлыми неровными ударами, и каждое биение стоило ему больших усилий. Но сердце билось настойчиво и не хотело сдаваться.
Вдруг появилась какая-то чёрная лапа, схватила сердце и сжала его. Сердце замерло, кровь перестала двигаться по телу, дыхание остановилось. Через несколько секунд чёрная лапа разжалась, и сердце слабо трепыхнулось несколько раз и стало снова биться, медленно и с трудом. Через некоторое время повторилось то же самое. «Откуда эта лапа? — с ужасом спросил Петя Ариэлу. — Ведь она его убивает!..» «Это мысль о смерти самого больного, — пояснила Ариэла. — Как только он подумает о скорой кончине, эта страшная мысль сжимает его сердце и в конце концов погубит его. Если бы только он мог переменить свои мысли и думать не о кладбище, а о жизни и здоровье, он бы мог ещё поправиться. Сейчас я покажу тебе, как это бывает». Она взяла за руку полузадохшегося от чёрного дыма Петю и поскорее унесла его из мрачной, унылой комнаты.
Не успел Петя опомниться, как они очутились совсем в другом месте. Это тоже была спальня, и на кровати тоже кто-то лежал, но эта комната была залита светом и дышалось в ней легко, как на свежем воздухе.
На кровати неподвижно лежала молодая девушка. У неё была забинтована грудь и рука, голова также была перевязана, но, несмотря на это, она улыбалась и в её больших карих глазах блестела жизнь. «Почему здесь так светло и больная девушка улыбается?» — спросил Петя, вспоминая мрачную картину, только что увиденную им. «Эта девушка попала в автомобильную катастрофу и очень сильно расшиблась, — стала рассказывать Ариэла, с нежностью глядя на лежавшую в постели забинтованную фигуру. — Первое время врачи даже опасались за её жизнь. Но она так твёрдо верит в то, что выздоровеет и так сильно хочет жить, учиться и работать, что болезнь ничего не может с ней поделать. Девушка всё время твердит себе: ''Я поправляюсь, я буду здорова, всё хорошо, жизнь прекрасна'', — и от этих светлых мыслей её сердце наполняется новыми силами.
Сейчас она мечтает о чудесном будущем, когда она окончит университет и будет работать в своей любимой области. Она хочет стать архитектором и представляет, какие школы-дворцы построит для того, чтобы ребятам было приятно, весело и интересно учиться там. Вся комната наполнена её хорошими, бодрыми мыслями, и потому здесь так светло и так легко дышится».
Пете так понравилось быть около этой жизнерадостной девушки, что и уходить не хотелось. Он услышал, как она мысленно говорила себе: «Скоро, скоро я смогу двигать рукой, у меня перестанет болеть голова, я встану и буду совсем здорова». И она улыбалась, и кругом от этой улыбки разливался свет. Петя смотрел на неё и тоже улыбался от удовольствия. Но Ариэла опять взяла его за руку. «Отправимся дальше, — сказала она. — Мне надо ещё много кое-чего показать тебе».
Они снова полетели, и вскоре Петя попал в какой-то совершенно невероятный мир. На первый взгляд, это был обыкновенный кабинет, заставленный книжными шкафами, в которых было очень много книг. В промежутках по стенам висели картины, а у окна стоял большой письменный стол, заваленный рукописями. У стола сидел пожилой человек, в домашнем халате и ночных туфлях, и писал, по временам останавливаясь, закрывая глаза и что-то сосредоточенно обдумывая. Но что творилось вокруг него!
По зелёному лугу во весь опор мчались два зайца, за ними гналась лисица. На дереве сидела белка, распушив хвост, грызла орехи и кормила зёрнами маленьких бельчат, высовывавших свои мордочки из дупла. В чашечке цветка качалась крошечная девочка с радужными, как у стрекозы, крылышками и играла с тычинками. Она ударяла тычинкой по лепестку и при этом раздавался тихий, мелодичный звон.
Неподалёку целый отряд гномов в красных колпачках трудился над постройкой сказочного дворца. Дворец рос с неимоверной быстротой. Под потолком летали пёстрые птицы с хвостами, висевшими до полу, и пели о знойной южной стране, в которой они живут. Юркая обезьянка, раскачиваясь на ветке, проворно чистила и ела бананы, блестя зубами и вертя гибким хвостом. В углу качалась избушка на курьей ноге и вокруг неё носились летучие мыши. Рокотало и плескалось море, и по нему плыли дельфины, пуская из голов фонтаны воды.
Чего-чего только не было в этой странной комнате, и все эти картины были прозрачными, проходили без всякого для себя ущерба одна сквозь другую, и всё жило своей особой жизнью, не замечая и не мешая друг другу.
Петя потянулся было протереть глаза от изумления, но вспомнил вовремя, что на них одеты волшебные очки. Снимать очки ни в коем случае было нельзя. Только в них и увидишь такие невозможные чудеса.
«Этот человек — волшебник?» — спросил он свою всезнающую спутницу. Ариэла улыбнулась и отрицательно покачала головой. «Он не волшебник, а писатель, — сказала она. — Он пишет рассказы и сказки для детей, и ты видишь вокруг него героев его произведений и те картины, которые он описывает. Он сначала создаёт свои книги в мире мыслей, и вокруг него носятся те образы, которые потом будут переданы в его повестях и сказках. Это всё — его творения».
«И они будут всегда вокруг него?» — спросил Петя. «Когда он воплотит в своих книгах всё задуманное и начнёт думать о другом, тогда около него появятся другие картины. Я посещала его год тому назад, и тогда он писал об Арктике и был окружён северным сиянием, льдами и белыми медведями. Эти картины, которые люди создают своим воображением в мире мысли, называются мыслеобразами».
«А сами люди могут видеть свои мыслеобразы?» «Без волшебных очков их увидеть нельзя, но их можно чувствовать. Если эти мыслеобразы хороши и интересны, человеку приятно быть среди них, и наоборот. Человек живёт в том мире, который сам создаёт, и, одев волшебные очки, всегда можно узнать, о чём человек думает и в каком обществе находится. И очень часто мир мысли не имеет ничего общего с обычной жизнью людей. Вот посмотри».
Они помчались дальше и вскоре очутились в большом сквере, где гуляли и играли дети. На боковой аллее худенький, загорелый мальчик лет семи скакал верхом на палочке с лошадиной головой, рьяно размахивая деревянным мечом, выкрашенным в серебряную краску. Свою скачку он сопровождал громкими воинственными выкриками. Доскакав до конца аллеи, он поворачивал «коня» обратно и снова скакал, отважно рубя мечом невидимого врага.
Мальчик был так увлечён своей игрой, что не замечал ни играющих ребят, ни проходящих мимо людей, ни маму, сидящую неподалёку с книгой на скамейке. Он жил в своём особом, не видимом другим мире. Петя увидел этот мир.
Битва была в полном разгаре. Всадники, одетые в блестящие латы и с украшенными разноцветными перьями шлемами на головах, в развевающихся плащах, со щитами, на которых были изображены гербы, вооружённые мечами и копьями, яростно бились друг с другом. По полю боя скакал воин на белом коне, особенно пышно одетый, и рубил огромным мечом направо и налево, врываясь в самую гущу врагов. От его ударов неприятельские бойцы падали, как трава, подкошенная косой.
Храбрый предводитель издавал воинственные клики и воодушевлял своё войско на новые и новые героические атаки. Петя без труда узнал в этом непобедимом рыцаре мальчика, скакавшего на палочке по дорожке сада, хотя этот воин был уже взрослым мужчиной.
Петя засмотрелся на захватывающие картины битвы, кружившиеся вокруг мальчика, как вдруг разом всё исчезло бесследно, как будто растаяло в воздухе.
Маленький всадник больше не прыгал на палочке, а упираясь шёл за матерью, поймавшей его за руку и тянувшей к скамейке, волоча за собой деревянного коня. Мать уговаривала его: «Уже одиннадцать часов, Алёша, и тебе пора завтракать». Она вынула фляжку с молоком и булочку, налила в стаканчик молока и дала мальчику. Тот вскарабкался на скамейку и нехотя стал жевать свой завтрак, глядя рассеянным взглядом вокруг. Было видно, что он ещё не совсем вернулся из своего увлекательного мира мысли и весьма мало интересовался молоком и булочкой. Петя от души посочувствовал Алёше, и они полетели дальше.
В большой комнате, заставленной столами и стенными шкафами, сидело много людей. Все они писали в больших книгах, или считали на счётах, или перебирали какие-то бумаги. Петя с Ариэлой подлетели к одному из столов, за которым сидел неопределённых лет человек, в больших роговых очках, с бледным, усталым лицом, и подводил итог под длинной колонкой цифр. На столе рядом лежали счёты, вздутые от бумаг папки, карандаши и мухобойка, стояла чернильница и пресс-папье.
Все эти предметы были пыльные, как и сама комната, тусклые и неинтересные. И выражение лиц людей, работавших за столами, тоже было скучное и сонливое. Но человек, к которому подлетела Ариэла, чуть заметно улыбался и глаза его мечтательно смотрели куда-то вдаль.
Около него, журча, протекала речка, плескалась у берегов, заросших ивняком. В небольшой заводи торчала из кустов пара длинных удочек. Поплавки лениво покачивались на воде, слегка подрагивая от лёгкой ряби. Вдруг один из поплавков резко дёрнулся и нырнул в воду. Леска натянулась, и всю удочку что-то рвануло вперёд. «Клюёт, клюёт!» — прошептал человек, подсчитывавший длинный ряд цифр, и радостно вздохнул.
«Этот счетовод — страстный рыболов, — объяснила Ариэла. — Ему совсем не нравится сидеть в конторе и считать, но в мыслях он занимается своим любимым делом, и тогда он чувствует себя счастливым. Так что, как видишь, можно быть счастливым даже несмотря на скучную и тяжёлую жизнь, и наоборот. Есть на свете люди, которым живётся очень хорошо, но они, тем не менее, всегда чем-то недовольны и опечалены. И другим около них невесело. Если взглянуть на мыслеобразы вокруг них, то можно увидеть, что эти люди окружают себя страшными или печальными картинами и оттого очень несчастны. Но они обычно не понимают причины своего плохого настроения и стараются взвалить вину за это на других людей или на обстоятельства жизни». «Покажи мне такого человека», — попросил Петя.
Они прилетели в красивый особняк, окружённый большим садом с цветущими клумбами. В богато обставленной уютной комнате, у открытого окна, выходившего в сад, сидела в мягком кресле женщина лет тридцати, с раскрытой книгой в руке. Но она не читала, а мрачно смотрела куда-то поверх книги, и на лице её было тревожное и озабоченное выражение.
Петя стал всматриваться в мыслеобразы, кружившиеся хороводом вокруг неё, и ему стало жутко. Он увидел маленькую, хорошенькую девочку: она лежала в кроватке в жару и прерывисто дышала; мальчик лет десяти показался в окне третьего этажа большого здания, сорвался оттуда вниз и разбился. Появилась сама женщина, сидевшая в кресле, постаревшая, бедно одетая. Сгорбившись над лоханью, она стирала груду белья в мрачной крошечной кухне, и слёзы капали из её глаз в мыльную пену.
«Я не хочу больше смотреть на такое, — сказал Петя и отвернулся к Ариэле. — Зачем она так думает?» «Эта женщина безумно любит своих детей, — сказала Ариэла, — и находится в постоянном страхе за их жизнь и здоровье, и этот страх рисует ей всяческие ужасы. Также она очень боится бедности и тяжёлой работы и вечно рисует себе картины такой жизни, которая якобы может постичь её, тем более что она имеет много свободного времени для таких размышлений. У неё редко кто бывает, так как всем тяжело от её мрачных мыслей, и её муж также старается проводить свободное время вне дома. Когда он с ней, он заражается от неё всякими страхами и у него делается плохое настроение. Дети около неё всегда капризничают и плохо себя ведут».
«Полетим скорее отсюда», — попросил Петя Ариэлу. «С удовольствием, — ответила она улыбаясь. — Сейчас ты увидишь нечто прекрасное». Она взяла Петю за руку, и они вихрем унеслись из мрачного мира воображаемых страхов и бед.
продолжение следует.....
Саша

Сообщение Саша » Ср сен 28, 2011 9:20 pm

В стране, где всё возможно. Сказка Спириной Н.Д.

.....окончание


Промелькнули поля, леса и реки. Потянулись горные кряжи. В зеленеющих горных долинах виднелись людские поселения, а над ними громоздились горы, вознося к небу покрытые снегами вершины. «Посмотри-ка туда», — сказала Пете Ариэла, указывая рукой на гряду далёких скал. Петя взглянул в указанном направлении и увидел, что оттуда из какой-то едва заметной точки выходили и расходились веером во все стороны яркие белые лучи. Они освещали каким-то особым светом всю окружающую местность и уходили в необозримую даль.
Чем ближе, тем ярче становился свет. Наконец стало видно, что в скале находится углубление и именно оттуда идут лучи.
Петя и Ариэла подлетели к скале и остановились у входа в пещеру. «Здесь живёт Отшельник, — тихо и проникновенно сказала Ариэла и вдруг засияла ярким голубым светом и из груди её брызнул сноп огненных искр. — Он оказывает великую помощь людям». «Но ведь здесь нет людей, — шёпотом возразил Петя. — Как же он им помогает?»
«Видишь лучи, выходящие из пещеры? Каждый луч — это его добрая, светлая мысль, наполненная великой силой. Она летит к людям и несёт им исцеление, радость и подкрепление, — сказала Ариэла. — Его мысли идут прямо из сердца, наполненного любовью, и потому обладают непобедимой силой. Ты можешь увидеть действие его лучей, если посмотришь внимательно». Петя начал пристально смотреть по направлению одного из расходившихся во все стороны лучей, и перед ним стала постепенно возникать картина.
Он увидел очертания большого города, густо окутанного серой пеленой из дыма и пыли. Серые каменные дома, серые каменные асфальтовые мостовые — казалось, что весь город был окрашен этим тусклым неживым цветом. По запылённым тротуарам шли люди, с такими же серыми лицами, озабоченные и усталые, куда-то спеша и толкая друг друга. Один из лучей, выходивших из пещеры, шёл через этот город. Следуя за ним взглядом, Петя видел, как он проходит сквозь улицы и дома, задевая по дороге своим светом прохожих. И там, где проходил луч, туман как будто отодвигался и воздух становился чистым и прозрачным. И люди, на которых он падал, оживлялись и на их лицах появлялось выражение облегчения и радости.
Пройдя сквозь стену большого четырёхэтажного дома, луч остановился в маленькой полутёмной комнатке с окном, упиравшимся в глухую стену соседнего дома, прямо на детской кроватке, озаряя ярким светом лежащего на ней ребёнка. Это была девочка лет пяти, худенькая и бледная, укутанная до самого подбородка стареньким потёртым одеялом. Она беспокойно ворочалась и тяжело и прерывисто дышала. На столике, стоящем подле кровати, были пузырьки с лекарствами и стакан воды.
Подле ребёнка сидела молодая женщина, кутаясь в накинутый на плечи серый шерстяной платок. Она прижимала к груди крепко сжатые руки, и из её закрытых глаз текли слёзы. Она шептала что-то страстным прерывистым шёпотом, и вся её фигура выражала предельное напряжение.
Постепенно, под лучом света, как бы пронизывающим ребёнка насквозь, дыхание его стало ровнее и тише, на лице появилась испарина, и наконец девочка сладко вздохнула и заснула крепким, спокойным сном. Мать перестала молиться, вытерла слёзы и нагнулась над дочкой. При виде перемены, происшедшей с больной, её лицо озарилось радостной улыбкой. Она бережно вытерла пот с лица девочки и в счастливом изнеможении откинулась на спинку стула. Её дочка будет жить!
«Видишь, как может действовать луч благой мысли», — сказала Ариэла. «А как Отшельник узнаёт, где надо помочь? — спросил Петя. — У него тоже есть волшебные очки?» Ариэла улыбнулась. «Он не нуждается в волшебных очках. Он видит, слышит и чувствует всё происходящее на земле своим открытым сердцем и безошибочно знает, куда нужно послать луч помощи. Он работает непрестанно, и сердце его не знает ни отдыха, ни покоя». «Я хочу посмотреть ещё, что делают его лучи», — попросил Петя. «Смотри», — сказала Ариэла.
Следуя взглядом за другим лучом, Петя увидел картину, совсем не похожую на предыдущую.
Была ночь. По тёмному небу метались клочья рваных облаков, сквозь которые то проскакивала, то снова пряталась мутная луна. Внизу ревело и кипело море, яростно бросая огромные волны в какого-то невидимого врага. Петя, только в книгах читавший о бурях на море, с жадным интересом смотрел на грозный шквал и слушал вой урагана, в котором чудился какой-то нечеловеческий голос. Вдруг он увидел маленькую лодку, то взлетавшую на гребень волны, то проваливавшуюся куда-то в пропасть. В ней были люди. «А! — закричал Петя в испуге. — Люди, люди тонут!»
Картина придвинулась, и уже можно было разглядеть сидевших в лодке. Их было трое. Двое гребли, отчаянно борясь с волнами, третий был у руля. С борта свисали остатки оборванной рыбачьей сети. Лодку заливало водой, и время от времени гребцы бросали вёсла и принимались вычерпывать воду, но она всё прибывала. «Говорил я тебе, что будет шторм! — хрипло закричал один из гребцов рулевому. — Так нет, погнался за богатым уловом! А теперь вот сами к рыбам отправимся». «Не время пререкаться, Джо, — крикнул ему в ответ рулевой, — жизнь спасать надо!»
Петя внезапно заметил, что эти люди говорят на незнакомом ему языке, а он почему-то их понимает. Только хотел он обратиться за разъяснением к Ариэле, как огромная стена воды с грохотом опрокинулась на лодку и она, вместе с рыбаками, скрылась из глаз. Петя охнул. «Утонули», — прошептал он, но в это время, в промежутке между волнами, показались головы отчаянно барахтавшихся людей и неподалёку от них днище перевёрнутого судёнышка.
Рыбаки старались доплыть до лодки, выбиваясь из последних сил, захлёбываясь в накатывавших на них волнах, изнемогая в неравной борьбе с разгневанным морем. «Небо да поможет нам!» — воскликнул рулевой, слабея от усталости. Его товарищи уже совсем задыхались, и движения их становились всё медленнее, а волны кидали их из стороны в сторону, заливая водой, словно стремясь добить окончательно и погрузить в пучину.
В это время яркий белый луч осветил тонущих. Они, конечно, не видели его, но сразу почувствовали, что у них прибавилось силы. Они заметно воспрянули духом, стали энергично бороться с волнами и наконец добрались до лодки, стараясь ухватиться за скользкое дно. Каким-то чудом им удалось перевернуть лодку, они вскарабкались в неё и начали выплёскивать оттуда руками воду. Их уже не заливало так сильно, буря стала постепенно стихать, и рыбаки, наладив уцелевшие вёсла, поплыли по направлению к видневшемуся в туманной дали тёмному берегу.
Петя облегчённо вздохнул, точно он сам только что спасся от гибели, и повернулся к Ариэле. «Сейчас отвечу на твои вопросы», — сказала она, хотя Петя вслух её ни о чём не спрашивал. Но он привык уже, что Ариэла слышала его мысли, и в Стране всех возможностей это его не удивляло. Там мысль была такой вещественной, что было бы даже странным не заметить её.
«Тебе было непонятно, почему на море была ночь в то время, когда сейчас день. Но то, что ты видел, происходило на другом полушарии, а там, как тебе известно, всегда ночь, когда у нас день, и наоборот. Ты удивляешься, что Отшельник мог помочь на таком далёком расстоянии. Но для мысли расстояний нет. Затем, тебе показалось странным, что ты понял разговор на незнакомом языке. Но в нашей чудесной Стране можно понимать всё, что говорят люди, независимо от наречий, так же как можно увидеть всё, что захочешь. Здесь нет никаких преград, кроме тех, которые каждый сам ставит перед собой».
Петя стал смотреть снова. Всё, что он видел, было так увлекательно и необычно, что невозможно было оторваться от этого удивительного зрелища. И на сердце у Пети при виде всё той же помощи, которую оказывали людям лучи Отшельника, стало хорошо и радостно на сердце и хотелось самому всех любить и всех от бед избавлять.
По узкой горной дороге шёл караван. Петя увидел его как бы сверху: длинная, растянувшаяся цепочка, извивавшаяся между скал, казалось, едва двигалась. Позади оставалась выжженная солнцем степь и маленькое селенье, прилепившееся к подножью гор. Караван состоял из нескольких всадников, ехавших впереди на небольших крепких лошадках, и десятка верблюдов, нагруженных поклажей. Верблюды шли, мерно раскачиваясь и позванивая колокольчиками, ожерельями из которых были украшены их длинные изогнутые шеи.
Караван подвигался медленно по крутой каменистой дороге. На одного из всадников падал белый луч, неотступно следовавший за ним. «Это луч Отшельника, — шепнула Пете Ариэла. — Он покровительствует одному из этих путников, и его луч охраняет этого человека». «Почему Отшельник покровительствует ему?» — спросил Петя. «Это учёный, самоотверженно работающий для блага человечества, — сказала Ариэла. — Он не жалеет своих сил и трудов, и мужественно переносит все трудности и тяготы пути, и пренебрегает опасностями, стремясь выполнить данное ему важное задание, потому Отшельник и помогает ему».
Наблюдая за продвижением путешественников среди гор, Петя увидел, как по направлению к ним, прямо по горам, пробираясь среди скал, приближается группа каких-то людей. Они были плохо одеты, но очень хорошо вооружены, и двигались они по гористой местности ловко и бесшумно. Было видно, что такие переходы им привычны и местность хорошо известна. «Это шайка разбойников, обитающая неподалёку от проезжей дороги, — шепнула Ариэла. — Они хотят напасть на караван».
Петя с замиранием сердца стал следить за всем происходящим. Караван шёл, ничего не подозревая, но луч, падавший на учёного, начал становиться всё ярче и шире. Разбойники тем временем приближались к своей цели. Преодолев последний спуск, они вскарабкались на высокую скалу, с которой как на ладони была видна дорога, по которой должна была пройти экспедиция. Шайка притаилась, достала оружие и стала ждать. Но вместо ожидаемого каравана на дороге только что-то сильно блестело, как будто очень яркие лучи солнца с ослепительным блеском отражались на камнях и песке горной тропы.
Петя сначала не мог понять в чём дело, но, напряжённо вглядевшись, наконец увидел, что этот яркий блеск шёл от луча Отшельника, покрывавшего теперь уже весь караван, которого под лучом совсем не было видно. Разбойники, щурясь и прикрывая сверху ладонями глаза, долго всматривались в двигавшийся луч и наконец, видимо, решив, что они ошиблись и никакого каравана на дороге не предвидится, спрятали оружие и отправились в обратный путь.
Петя даже подпрыгнул от радости при виде такого удивительного избавления от опасности. Особенно остался он доволен тем, что разбойники ушли несолоно хлебавши и их злодейские замыслы были сорваны с помощью чудесного луча.
Петя с благодарностью взглянул в сторону пещеры Отшельника и уже не мог оторвать глаз от того, что её окружало. Вокруг пещеры реяли и уходили в пространство картины одна прекраснее другой. Перед взором изумлённого Пети проплывали чудо-города с белыми и розовыми домами-дворцами, окружёнными морем цветов, и его вдруг охватило чувство необычайного счастья и восторга, что всё увиденное непреложно осуществится когда-то на нашей Земле...
Беларусочка

Сообщение Беларусочка » Вт окт 18, 2011 8:52 am

Сказка из интернета
Сказка о красной розе

Красная роза в саду расцвела,
Всех красотою затмила она.
Яркое пламя ее лепестков
Заворожило все царство цветов.
В розу влюбились тюльпан и нарцисс.
Оба ей в вечной любви поклялись.
А интриган, беззастенчивый хмель,
Тут же наметил меж ними дуэль.
Сам гладиолус – цветочный король-
Грезил о розе, вздыхая порой.
Хоть был на лилии белой женат,
Розу всем сердцем он стал обожать.
Шляпу снимал перед ней георгин,
Высокомерный весьма господин.
Он зазнаваться привычку имел,
Но рядом с розой смущенно робел.
Сентиментальный роскошный пион
Был до безумия в розу влюблен.
И, погружаясь, все глубже в печаль,
Пел серенады он ей по ночам.
Стройный ирис и пленительный мак
Тоже хотели вступить с розой в брак.
И непутевый повеса горох
К ней на корню от любви жаркой сох.
Даже невзрачный шиповника куст,
Весь расцветал от возвышенных чувств.
И вызывая всеобщий скандал,
Розу кузиной своей называл.
Всем непременно казалось из них,
Что он достойный для розы жених.
Пусть бы решила весь сад обойти,
Партии лучшей, чем он не найти.
Розу слегка забавляла их спесь.
Но, не взирая на сладкую лесть
Не отвечая взаимностью им,
Сердце ее оставалось пустым.
Гордой она недотрогой слыла.
Видно заморского принца ждала.
В острых шипах был ее стебелек.
И подступиться никто к ней не мог.
Благоухая красою своей
Нежная роза жила без друзей.
От одиночества, маясь тоской,
Плакала роза прозрачной росой.
Уж не мечтая под шепот ветров,
Встретить однажды большую любовь.
Но вдруг внимание розы привлек
Добрый, веселый, простой василек.
Чтоб благосклонность его обрести,
Стала она еще ярче цвести.
Как огорчились нарцисс и тюльпан!
Рухнул намеченный хмелем весь план.
Срочно придется дуэль отменить.
Розу - изменницу лучше забыть.
Вновь гладиолус – цветочный король-
Стал исполнять мужа верного роль.
К розе внезапно легко он остыл,
Будто ее никогда не любил.
И георгин весь надменный опять,
Шляпу не стал перед розой снимать.
А безнадежно влюбленный пион,
С горя вдруг впал в летаргический сон.
Чуть повздыхали и мак, и ирис
И к маргариткам в мужья подались.
А непутевый, повеса горох
К мальве цветущей мгновенно присох.
Думал с обидой шиповника куст,
Весь, негодуя от яростных чувств:
«Как допустить это роза могла,
Сердце простому цветку отдала?
Это всего лишь нелепый пассаж,
Розы капризной минутная блажь?
Ей бы представить судьбу свою впредь,
Чтобы потом не пришлось сожалеть»
Было чванливым цветам невдомек,
Чем же прельстил ее вдруг василек?
Он неказист, не высок, не богат.
Нет у него ни дворцов, ни палат.
Он совершенно не знает манер.
Разве такой нужен ей кавалер?
Розу не трогала злая молва.
Счастье она, наконец, обрела
С веток исчезли оковы шипов.
Вот, что порой вытворяет любовь!
Пусть василек грош имел за душой,
Был он на выдумки мастер большой.
Розе он зонтик складной смастерил.
Этим ее навсегда покорил.
Ждал нашу сказку счастливый конец.
Розу повел василек под венец.
И всем на зависть под звездным шатром
Свадьбу сыграли они вечерком.

Автор: Людмила Ярославцева
Саша

Сообщение Саша » Сб ноя 19, 2011 1:40 am

Легенда из интернета
МЕДВЕДЬ

Рано утром его разбудил незнакомый звук. Огромный бурый медведь фыркнул, повёл ухом и прислушался. Лес звенел от множества привычных утренних голосов, хорошо знакомых обитателю глухой берлоги. Восторженно и звонко, свежими после ночного отдыха голосами пели птицы встречу восходящему солнцу, стрекотали кузнечики, жужжали дикие пчёлы, трава шуршала от разной копошащейся мелюзги, слегка шелестели верхушки деревьев. Одним словом, всё происходящее вокруг было привычно и не заслуживало внимания. Что же разбудило медведя? Вот опять повторился звук, снова и снова прозвучал он, врезаясь в музыку леса. Звук отдалённо напоминал стук дятла, но в нём было что-то особенное и непривычное. Что-то новое вторглось в лесную жизнь. Медведь решил разведать. Он лениво поднялся и не торопясь, вперевалку, пошёл по направлению звука. По мере его продвижения к цели стук раздавался всё громче и отчётливее. Наконец медведь вскарабкался на холм, деревья стали редеть и расступаться. Осторожно просунув морду сквозь заросли кустарника, он увидел на открывшейся перед ним небольшой поляне необычную картину. Над свежесрубленным большим деревом стоял, нагнувшись, Человек с топором в руке и обрубал ветки, очищая ствол.

Медведь никогда раньше не видел людей. В глухие, непроходимые леса редко заходили они и зверью были непривычны. Друг это был или враг? Медведь решил подойти поближе и приглядеться вплотную. Он обошёл вокруг срубленного дерева, обнюхал его. Пахло смолой и свежей древесиной. Зверь приблизился к Человеку. Ткнулся носом в край одежды, принюхался. Сильно развитое обоняние донесло необычный, но очень приятный аромат. Чем он был приятен, медведь не знал; но аромат как-то особенно умиротворяюще и радостно подействовал на него. Зверь почуял Друга. Он больше не настораживался и ничего не опасался, но почувствовал себя уверенно и спокойно, как никогда. Даже в своей берлоге он спал, всегда держа наготове острое ухо. Кто может предвидеть случайности дикой лесной жизни?! Но здесь явно нечего было ждать неприятных неожиданностей. Медведь удовлетворённо проворчал и улёгся поудобнее неподалёку от удивительного Гостя. Человек, высокий, статный, мощного сложения, приостановил работу, посмотрел на зверя и произнёс что-то.

Медведь не понял сказанного, но взгляд Человека был очень похож на луч солнца на маленькой прогалине в лесу, куда он ходил греться ранней весной. Только, помимо тепла, от этого взгляда стало ещё и необычайно радостно, сердце забилось быстро и сильно. Человек опять сказал что-то. Медведь встал и подошёл к Нему. Человек пристально взглянул ему в глаза и положил руку на голову зверя. Медведь стоял неподвижно. Ему хотелось, чтобы Человек никогда не снимал своей руки с его мохнатой головы, так было хорошо ему от этой непривычной и неожиданной ласки. Человек погладил его, потом взял топор и спокойно принялся за прерванную работу. Медведь ещё долго сидел на поляне. Он совсем забыл, что со вчерашнего дня ещё ничего не ел; есть не хотелось. Он был как будто сыт и спокойно подрёмывал, следя сквозь полузакрытые веки за работой Друга. Наконец Человек, окончив обрубать дерево, куда-то ушёл. Тогда медведь поднялся и нехотя побрёл обратно.

Несколько раз в течение лета медведь посещал своего одинокого Друга. Каждый раз Человек говорил с ним, и медведь любил слушать звук его голоса. Он был необычайно приятен тонкому слуху мощного обитателя лесов. И сердце медведя как-то по-своему понимало сказанное и трепетало в ответ.

Наконец подошла зима. К этому времени на поляне, расчищенной топором Пришельца, выросло несколько деревянных строений. Прежде всего появилась маленькая церковка-часовня — янтарный, пахнущий смолою сруб, увенчанный крестом. Она была такая светлая и свежая, точно светилась изнутри. Медведь никогда не видел таких построек. Он ходил вокруг часовенки, обнюхивал её, и ему чудилось, что от неё исходит аромат, похожий на аромат Человека, построившего её. Затем появилось другое строение: маленькая избушка, в которой мог поместиться только один человек. Она тоже нравилась медведю, и он подолгу лежал около небольшого деревянного крыльца, по которому входил в избушку Человек.

Зима была очень суровая. Снег толстым слоем покрывал землю, плотный и хрустящий. Медведь забился глубоко в свою берлогу, приготовляясь к долгой зимовке. Часть зимы он пролежал в глубокой дремоте, но дальше стал мешать голод. Он не давал спокойно спать огромному зверю и побуждал его проснуться и приняться за поиски пищи. Наконец медведь не выдержал и вылез из логовища. Но найти что-нибудь съедобное оказалось не так-то просто. Под глубоким покровом снега была мёрзлая земля, вырыть что-либо из-под которой было крайне трудно.

Долго бродил медведь по лесу, но добыть ничего не удалось. Всё живое попряталось от стужи кто куда, и лишь изредка какой-нибудь зверёк, услыхав шум, пугливо высовывал из норки свою мордочку и прятался опять. Голодного зверя смутно, но властно тянуло по знакомому направлению. Он побрёл к Человеку. Собрав последние силы, он с трудом взобрался на холм, где жил его Друг; шатаясь, добрался до заветного крыльца и лёг около него в изнеможении. Вокруг одинокого жилья, как бы окутывая его прозрачным незримым покрывалом, стояла проникновенная, звенящая тишина. Она сливалась с кристальным блеском снега, чистой голубизной зимнего неба и неподвижными, точно в устремлённой молитве, стоящими вокруг древними деревьями. Медведь лежал и ждал, чутко прислушиваясь. Наконец дверь избушки отворилась и на крыльцо тихо вышел Человек, держа в руке краюшку хлеба. С великим состраданием посмотрел Он на истощённого зверя, и медведь опять воспринял Его взгляд как весенний луч, и по всему телу его разлилась тёплая живительная струя. Он издал довольное ворчание и тихонько подполз поближе.

Человек наклонился к нему и протянул пищу. Медведь взял и стал жадно грызть чёрствый, старый хлеб. Как это ни странно, но, съев горбушку, медведь почувствовал, что он сыт, и удовлетворённо вздохнул. Человек погладил зверя и стал говорить с ним. Медведь слушал и понимал что-то своё, очень важное и нужное; и где-то в глубинах его сонного сознания вспыхивали проблески разумения. Потом Человек ещё раз погладил его и ушёл назад, унося с собой тепло и тот неведомый влекущий аромат, который был так приятен медведю.

Не раз приходил зимой медведь погреться и подкормиться к гостеприимной избушке, и никогда не отказывал ему в куске хлеба Человек. Прибегали и другие звери и зверюшки, и уходили обласканные, и около заветной избушки не боялись страшного хозяина леса — медведя. И у медведя там не было желания их трогать, так умиротворённо и благодушно было у него на сердце. Мир и благоволение царили на холме, проникали в тёмные души зверей, овевали деревья и травы и напитывали воздух и землю. Хорошо и легко дышалось и жилось около избушки и крошечной церковки, как будто светившейся изнутри.

Постепенно вокруг благословенного жилья стали селиться люди. Их так же, как и зверей, притягивала туда неведомая, влекущая сила. Они часто нарушали углублённую тишину стуком топора, говором и шумом работы. Медведь их не трогал и не боялся, но стал приходить реже. Иногда он сопровождал Друга, когда Тот спускался к речке за водой или в Его одиноких путешествиях по лесу. Иногда к Другу в это время подходили другие люди, и они о чём-то беседовали. Медведь в таких случаях стоял спокойно около своего Покровителя, и его не боялись.

Мало-помалу разрасталась светлая обитель. Вскоре она была обнесена высоким тыном, преградившим доступ зверям. Медведь всё же иногда приходил на заветный холм, сидел и ждал. Иногда он смотрел в щель забора в надежде увидеть Друга. Его Друг всегда трудился. То Он строил новые избы, то рубил дрова, то копал землю, то делал что-то в одном из выстроенных помещений. Но до сердца Его всегда доходил немой призыв мохнатого гостя. Он выходил за частокол и разговаривал с медведем, иногда угощал его куском хлеба. И медвежья душа прояснялась и ликовала.

Время шло, и всё дальше и дальше отступала от обители тайга. Обитель стала большой, потом огромной. К ней пролегла проезжая дорога. Множество людей, пеших, конных, а иногда даже и оружных, на возах и телегах, стали ходить и ездить туда. Ежедневно с высокой колокольни новой большой церкви летел в глубину леса мелодичный и глубокий звон. Совсем не стало доступа туда лесному зверью, так любившему прибегать к маленькой, ничем не огороженной, тихой избушке. Ушёл и медведь в свои лесные трущобы. Не нужны и не любы были ему люди. Лишь об одном Человеке унёс он в своём зверином сердце какое-то несказуемое воспоминание, которое, как костёр в глухую ночь, освещало и согревало его тёмное сознание.

А образ Человека, видевшего в звере своего брата, остался на долгие века в памяти народной воплощением великого, всепобеждающего Сострадания.

Н.Д. Спирина - Сказ о Сергии Радонежском
Ответить

Вернуться в «Литературное ассорти»